На суше и на море - 1973

Спасти кашалота могла только стремительная атака. Во что бы то ни стало надо размозжить кальмару голову, прежде чем он успеет закрепить другие щупальца. Его страшный противник, конечно, не мог не знать об этой тактике и соответственно защищался: четыре его щупальца что есть силы извивались сзади, чтобы удерживать тело на достаточном от зубов кашалота расстоянии, тогда как остальные метались над головой противника, стараясь зацепиться присосками. Кашалот сильным взмахом хвоста продвинулся вперед и в то же время затряс открытой пастью, направленной на кальмара. Теперь к его черепу присосалось уже два щупальца. Он чувствовал, как впиваются в него, словно буравчики, когтистые присоски. На лбу у себя он также чувствовал выпущенную сифоном струю, что давало кальмару возможность держаться пока на расстоянии. Любой ценой надо было преодолеть этот напор.

Как раз в тот момент, когда кашалот почувствовал, как присасывается третье щупальце, ему удалось ухватить пастью, немножко наискосок, скользкое упругое тело кальмара. Приклеилось четвертое, пятое щупальце.

Кашалот держал в челюстях целый метр туловища кальмара. Однако щупальца (еще одно только что закрепилось) сжимали ему голову, точно намордник. Одно закрывало глаз, другое противно шевелилось в дыхале. Кашалот сознавал, что может задохнуться, если не примет быстрого решения. На какую-то долю секунды он разжал челюсти и рванулся вперед, стараясь укусить кальмара в голову. До черепа он не добрался, но захватил лицевую часть головы и щеку, зажав одновременно и сифон. Тиски были крепкие.

Между челюстями кашалот ощущал трубку сифона, а на губе бульканье воды, которую кальмар все еще тщетно пытался выпускать. Напряжение щупалец отчаянно росло, они сковывали кашалота и причиняли ему мучительную боль. Но, усиливая напряжение, кальмар готовил себе удушье, так как отверстие, позволявшее ему орошать жабры, находилось в пасти кашалота.

Тьма снова стала непроглядной. Кашалот стискивал челюстями мясо кальмара и глотал сок еще живого противника. Еще живого… Однако кашалот чувствовал, что кальмар слабеет. Судорожно бившийся еще минуту назад сифон больше не наполнялся. Кашалот открыл и снова закрыл свою пасть. Череп кальмара исчез в ней вместе с глазами. Теперь кашалот принялся есть мясо кальмара, которое было у него во рту. Напряжение щупалец ослабело, и они разжались.

Насытившийся кашалот возвращался к поверхности моря. Кожа его в нескольких местах была разодрана крючьями противника, но, подумаешь, важность! Через несколько дней раны зарубцуются, а кальмары не все будут такие большие и жесткие, как этот. Кроме того, кашалот не очень тревожился о будущем: когда желудок полон, все кажется прекрасным.

И будет еще лучше, все будет просто чудесно, когда кашалот сможет наконец выдохнуть из легких отработанный воздух и набрать свежего. Кит поднимается вверх со скоростью, которую человек пока не смог определить, но для кита она вполне обычна. Вот уже глубина шестьсот метров, пятьсот, четыреста. Начинают появляться фиолетовые лучи, потом синие. Кашалот попадает в темно-синюю воду, она все светлеет и становится зеленой. Вокруг все больше и больше блестящих рыб, а вверху уже угадывается светлый потолок, за пределами которого живут птицы и все божьи твари, созданные после рыб. Ледяная, темная планета глубин уходит из мыслей кашалота, и вот он возвращается, несравненный путешественник, дышащее легкими млекопитающее, к освещенной поверхности, которую его собратья-млекопитающие могут покидать лишь ненадолго. Потолок светлеет и светлеет, сюда проникают уже все лучи дневного светила. В бурном клокотании и всплесках кашалот разрывает потолок, и наконец, наконец-то (какое облегчение!) струей необыкновенной силы он выбрасывает негодный, отработанный воздух и вдыхает божественно чистый зефир. Какая свежесть, какое изумительное ощущение!

Кашалот слегка ныряет, возвращается на поверхность, пускает фонтан, снова жадно вбирает воздух, ныряет еще раз, возвращается, пускает фонтан, опять вдыхает воздух. Как бы насытиться, наглотаться этой живительной кислородной свежести? Кашалот плывет по волнам и с очень точными интервалами выбрасывает в море свою косую струю, тот фонтан, по которому его узнают китобои. Но сегодня их нет на море, горизонт чист. Над волнами носятся птицы, а огромное море принадлежит рыбам, рыбам и большим китам, которые вовсе не рыбы и которые тем не менее тысячи лет плавают в море, по морским просторам и морским глубинам.