На суше и на море - 1977

Так вот он каков, Суртур! Великан произвел на меня сильное впечатление.

И все же в памяти от посещения Исландии оживают совсем другие пейзажи. Они и побудили мне дать именно такое название очерку.

Лев Гейденрейх ВИЛЮНЕЙ

Чукотские записки

Иллюстрации Г. Валетова

На Чукотке, далеко от населенных пунктов, на расстоянии нескольких суток езды на хорошей собачьей упряжке от поселка Марково, нарушая обычный тундровый равнинный ландшафт, возвышается сопка. Чукчи называют ее Вилюней, что означает «заячьи уши». Вершина сопки раздвоена и образует два пика. Житель пустыни, может быть, назвал бы ее Верблюжьей сопкой, так как она напоминает два верблюжьих горба. Чукчи, естественно, не представляли себе верблюда, у них другие сравнения, ассоциации. Эти две заостренные вершины показались им похожими на заячьи уши, вот и носит сопка название Вилюней.

Зимой сопку окружает тундра, покрытая белой накрахмаленной скатертью снегов, летом — бугры, поросшие ягелем, зелень осок, хвощей возле озерков, карликовая березка, кусты ивняка по берегам ручьев, разнотравье, то есть все то, что нужно для жизни северного оленя. А олень нужен для человека, обитающего в этих местах. Вот и кружили, кочевали здесь оленьи стада. А хозяева этих стад назывались лет сорок назад вилюнейскими чукчами.

С приходом на Чукотку Советской власти оседлое население включилось в новую структуру общественной и экономической жизни. Было проведено районирование Чукотского национального округа, созданы артели, колхозы и совхозы. В оленеводческие совхозы, как и повсюду на Крайнем Севере нашей страны, сводили оленей, национализированных у эксплуататорской верхушки населения тундры. И все же в те годы, о которых идет речь, кое-где оставались еще довольно крупные оленьи стада частного владения. Хозяева их редко появлялись в торгово-заготовительных пунктах.

Жизнь вилюнейских чукчей, кочевавших со своими стадами в глухой тундре, во многом еще определялась прежним, дореволюционным укладом. Во главе этой группы чукчей стоял Ятгыргин (то есть Кривой, Одноглазый). Чукчи называли его князем. Очевидно, он обладал какими-то личными достоинствами и пользовался среди единоплеменников большим влиянием. Богатством он не обладал, имел небольшое стадо оленей, голов в сто пятьдесят.

Оторванность вилюнейских чукчей влекла за собой ужасающую отсталость. Они подолгу могли жить без хлеба, исключительно на оленьем мясе и рыбе. Через посредников из других чукотских стойбищ, проникавших к ним спекулянтов разных мастей они приобретали лишь охотничий припас и рыболовецкую снасть. Львиная доля добываемой вилюнейскими чукчами промысловой продукции — пушнины и оленьего сырья — прилипала к рукам этих спекулянтов и посредников. Живя в полном смысле натуральным хозяйством, вилюнейские чукчи постепенно, так сказать, проедали свои стада. Эта изоляция особенно губительно отражалась на малоимущих чукчах.

Органы Советской власти принимали энергичные меры, чтобы исправить такое ненормальное положение. На Вилюней была послана своеобразная экспедиция, в состав которой входили партийные и советские работники. Задача состояла в том, чтобы учредить в Вилюнее национальный совет. Однако чукчи откочевали куда-то в неизвестном направлении. Встреча не состоялась.

В 1936 году началась Всесоюзная перепись населения. Командированный на Вилюней работник окружного комитета ВЛКСМ столкнулся с недоверием и недоброжелательством. Когда он вел перепись населения в корякских стойбищах, соседних с вилюнейскими, вдруг появился Ятгыргин. Войдя в ярангу, он спросил статистика через переводчика — каюра:

— Что здесь делаешь?

— Переписываю население.

— А знаешь ли, что все это мои люди? Уезжай, здесь я хозяин и своих людей переписывать никому не позволю.

Юноше пришлось уехать. В те годы я был начальником марковской фактории «Крепость» и высказал мнение, что первые шаги к налаживанию контактов с этой группой чукчей необходимо осуществить с помощью торговли и заготовки пушнины, что это будет наиболее практически действенный вид первоначальных связей. Со мной согласились.

Итак, снаряжаю торгово-заготовительную экспедицию на Вилюней с дипломатическим подтекстом.

И сразу хлопот полон рот. Надо было подобрать не менее десяти первоклассных собачьих нарт и упряжек, договориться с каюрами, из которых двое-трое могли бы быть переводчиками. Надо было заранее расфасовать, развесить две с половиной тонны товарного груза, разместить его по ассортименту и по весу на нартах. А запас юколы для собак, продукты для людей, палатки для ночевки, лыжи для каюров? Ведь если снежный покров рыхлый, приходится идти впереди упряжки, прокладывать ей дорогу.

Сам я решил ехать на своей упряжке, подобранной каюром Алиным.

Ермил Иванович Алин

Каюр — собачий или олений ямщик. На Крайнем Севере он всегда был весьма заметной фигурой. Это и почтовая связь, и перевозчик грузов и пассажиров. Каюры были сподвижниками многих полярных исследователей, первооткрывателей.