На суше и на море - 1981

— Именно так мне и кажется, — уточнил Фелькнер.

Некоторое время все молчали, думая над сказанным. Карелин перевернул пустую пиалу, сказал не очень уверенно:

— С таким же правом я могу заявить, что существуют подземные реки. Скажем, тот же Узбой опустился и течет под землей, время от времени выходя на поверхность.

— Но тогда должен быть сток у реки! — возразил Фелькнер.

— А разве не перед стоком мы сейчас сидим? Вода вышла из-под земли возле гор и течет в Балханский залив.

— Нет, Силыч, — поддержал поручика Бларамберг. — Вода здесь солоней огуречного рассола, а речная вода, как известно, пресная.

— Да, господа, загадок все-таки много, — подытожил Карелин и предложил располагаться на ночлег, чтобы встать на рассвете и начать переправу через реку.

Рассвет обнажил необъятные просторы Каракумской пустыни и, как застывшего часового над ней, вершину Дигрем. В утренней дымке гора выглядела сказочно красиво. Она была темно-синего цвета и возвышалась не только над Каракумами, но и над целой грядой более низких гор. Над Дигремом бледно-розовой диадемой мерцал ореол осеннего рассвета. До горы было верст тридцать — это значит еще целый день пути, и Карелин дал команду, чтобы казаки поторопились. Еще до восхода солнца началась переправа. Вещи перевозили в туркменской лодчонке — кулазе, привезенной с собой на верблюде. Люди переправлялись вброд, лошади — вплавь. С величайшей неохотой и жалобным ревом входили в воду верблюды^ Долго стояли, задирая шеи и не подчиняясь своим погонщикам. Наконец переправились все, собрались вместе и двинулись дальше, к горам.

Вечером отряд приблизился к подножию Большого Балхана.

Расположились лагерем. Казаки тотчас отправились на охоту и дотемна успели подстрелить несколько зайцев и горных куропаток — кекликов. Карелин, расположившись на отдых в палатке, достал из сумки дневник и сделал запись: «Судя по крутым берегам с обеих сторон, Узбой сопровождающим, ширина его была во 160 сажен, а глубина —2,5».

На другой день Карелин повел отряд к ущелью, по которому можно было взобраться на вершину Дигрем. Теперь под ногами путешественников стелился не песок, а острые камни и горна» осыпь. Поднимались вверх тяжело. Неподкованные туркменские лошади скользили и спотыкались. Вершина вздымалась почти отвесно. Вскоре среди казаков начался ропот: возможно ли взобраться на такую высоченную гору? Карелин и сам было спасовал, остановился. И офицеры Бларамберг и Фелькнер смотрели вверх, запрокинув головы, не решаясь идти дальше.

— Пожалуй, без опытного проводника не обойтись, — усомнился Карелин.

Кият, узнав, чем озабочен начальник экспедиции, предложил в проводники одного из туркмен, живущего здесь, в горах. Тут же слуги старшины отправились за ним, и к вечеру он был уже в лагере. Это был высокий, крепкого телосложения парень в косматом тельпеке. Звали его Союном.

Осмотрев поклажу русских, Союн посоветовал все тяжести оставить внизу да и людей взять с собой только очень выносливых… Отправились на вершину лишь двадцать человек.

Удалившись от лагеря, небольшой отряд вскоре вступил в дикое, поросшее барбарисом и жимолостью ущелье. Заросли были так густы, что приходилось прорубать в них дорогу. Впрочем, о какой дороге могла быть речь? Делали проход и шли, цепляясь плечами за колючий кустарник. Так прошли две версты и остановились у подощвц. верхней части Дигрема. Отсюда гора возвышалась неприступной стеной. Внизу на камнях валялись рога архаров и целые скелеты животных…

После продолжительного отдыха вновь двинулись на штурм вершины, и вот он — Дигрем[10]. Взору открылась бесконечная желтая равнина. Пески на север, пески на запад, и на восток сплошные волны застывших барханов. Отсюда, с вершины, было хорошо видно побережье Каспия: остров Челекен, Балханский залив и остатки некогда существовавшего Хивинского залива. Отчетливо прослеживалось русло древнего Узбоя. Оно тянулось с северо-востока, прорезая пустыню, и соединялось с небольшим голубым озером, поблескивающим в утренних лучах солнца. Из озера, куда впадал когда-то Узбой, выходило два теперь уже высохших русла. Одно тянулось на запад, к Кара-Богазу, другое — на юг, огибая Балханы.

Проводник, видя, с каким интересом Карелин смотрит на озеро и речные рукава, пояснил:

— Вот тот рукав, который идет на запад, мы называем Аджаиб. А который огибает горы — Актам.

— Значит, мы переправлялись через Актам? — спросил Карелин.

— Да, начальник…

Путешественники долго смотрели на захватывающие дух просторы Каракумов. И опять каждый был занят мыслью: почему, в силу каких обстоятельств древний Узбой обезводел?

— Союн, — окликнул проводника Карелин, — Кият-ага говорит, что в среднем течении Узбоя и теперь есть вода. Верно ли?

— Верно, господин начальник. Весной я сам был в Хиве, через пески ехал, воду видел. Много воды в Узбое.

— Но откуда в нем вода?

— Из Сарыкамыша, господин начальник. Воды прошлым летом в Амударье много было. Ханские поля целиком залило. Хан направил по Дарьялыку в Сарыкамыш. Оттуда вода прорвалась в Узбой.