На суше и на море - 1985

Всего-то час лететь от Вологды до Никольска, но час становится неделей, когда кружит вьюга, кружит не уставая, не давая себе перерыва, а ЯКам закрывая путь. На третий день ожидания в аэропорту мы, «Никольские», уже знали друг друга в лицо и при встрече обменивались искусственно бодрыми улыбками: ничего, мол, дело привычное. Отчаявшиеся умчались на железнодорожный вокзал: можно поездом добраться до Великого Устюга, а оттуда — автобусом до Никольска. Итого — сутки дороги на перекладных. А тут — каждую минуту могут объявить: «Начинается посадка…», и через час — уже в Никольске. Объявить-то объявили, да только на пятый день…

Белый после снежной завирухи городок показался давно знакомым: сколько их, таких же тихих, внешне неприметных, деревянных городков уже встречалось! Засыпаны ли они снегом, утопают ли в летней зелени — всегда несут в себе какое-то спокойствие, всегда радостны их улочки, которые нельзя не обойти: ведь каждый дом — на свой лад, нет одинаковых! Вот здесь затейливая резьба на окнах, рядом, по соседству — дробь деревянных кружев, оборкой спускающихся под крышей, а вот крылечко словно из сказки.

Шесть лет назад Никольск отмечал свое двухсотлетие — непривычно шумно, многолюдно было в городе: многие никольчане приехали на юбилей из разных уголков страны. Дивились переменам: лесокомбинат стал одним из крупнейших в стране, раздвинул свои корпуса льнозавод, потянулись улицы современных многоэтажных домов — города в отличие от людей с годами только молодеют и становятся сильнее, крепче. И конечно, гордость Никольска — река Юг: и красотой мила, и незаменимая помощница в жизни — идут по Югу суда с разными грузами, вовсю кипит шумный, горячий лесосплав. Охране Юга — особое внимание: река и чистая, и рыбой богатая.

А мой путь лежал дальше — в деревню Половина. Автобус, то переваливаясь с боку на бок, то лихо выпрыгивая из колдобин, на страх и риск добрался-таки до села Аргунова — еще пятьдесят километров позади. Пятьсот километров — за час, пятьдесят — тоже за час: поистине, все смешалось в наш век! Ну а дальше выпала удача: как раз в Половину направлялся старенький, знавший лучшие времена грузовик, и Митя Селяков, веселый, черноглазый паренек, бойко крикнул: «Кому там в Половину?»

«В Половину идти — легче море перейти, половиншан любить — легче орден получить» — эта шутливая частушка не так уж далека от истины. Наш дорожный разговор был, естественно, о бездорожье («Миллионы каждый год теряем вот здесь, по пути к таким Половинам», — разгоряченно, в сердцах заметил Митя), выложены эти километры нервными клетками шоферов, а после лихого поединка с бездорожьем машине зачастую путь один — в капитальный ремонт. И, с каким-то ожесточением крутанув баранку, Митя замолчал. Как понимаете, такие разговоры не настраивают на лирический лад, хотя было от чего затихнуть, замереть душе: леса — сосны да березы — сменялись небольшими, уютными полями, на которых везде стояли стожары, солнце то пряталось в верхушках высоченных елей, то с любопытством выглядывало оттуда, и прямо перед машиной пробежал беляк, испуганно остановившись поодаль.

Митя улыбнулся: «Храбрец, ничего не скажешь! Леса у нас, конечно, редкие. Кого только здесь не встретишь — и медведи есть, и лоси, и волки. Теперь вот и бобры в районе появились. А как-то еду вот так же, днем, солнце светит, а на снегу, совсем рядом с дорогой, — золотой шар, аж в глаза бьет. Лиса рыжая — и сидит, хоть бы что. Знать, любопытство страх пересилило». И, окончательно повеселев, Митя спросил: что, мол, привело в такую даль?

Сразу и не ответишь. То есть ответ был: письмо, а вот дальше уже надо было многое пояснять. Живет в Молдавии земляк и однофамилец Мити Леонид Селяков, вот и написал такое письмо, что захотелось срочно собраться в дорогу и найти эту Половину, потому что… Впрочем, вот письмо: «Мои земляки живут на Вологодчине, в деревне Половина Никольского района. Край это северный, нечерноземный, суровый, а деревня из тех, что именуются глубинками. Хотя условия жизни и работы в Половине далеки от идеальных, люди здесь веселые, добрые: и радость, и беда — все общее. Больше всего ценят трудолюбие: ленивых в Половине не найти. Работать — так работать, ну а гулять — так гулять! Праздники дружные, с песнями, частушками, задорными плясками… Пусть моя судьба сложилась так, что не живу я в Половине, но постоянно живет во мне родная Половина — и провиниться перед ней, подвести невозможно. И если были в жизни тяжелые ситуации, силы мне давала Половина, умеющая не жаловаться на трудности, а любую печаль разбавить шуткой. Как благодарен я своим землякам за то, что они есть, за то, что они такие. Пусть в Половине всего тридцать с небольшим домов, а жителей нет и ста человек, но как много места занимает она: ведь таких Половин десятки тысяч в России…»