На суше и на море - 1987

Они заняли место у костра, отведали по чашке чая, преподнесенного им как гостям в первую очередь. Линь достал из брезентовой сумки от французского противогаза стопку темно-зеленых шелковистых листьев, напоминающих по форме сердечко, несколько бурых, похожих на сушеную грушу ломтиков и деревянную коробочку с белым порошком. Отделив от пачки один листик, он положил в центр его ломтик, насыпал щепотку порошка и, аккуратно завернув, отправил в рот.

_{Поляну окружила непроницаемая стена тропического леса}

_{Дамти Синь}

Он неторопливо пережевывал приготовленное снадобье, время от времени сплевывая темно-оранжевую слюну прямо в костер.

«Так это же бетель», — подумал Ракитин. И не ошибся. Листики принадлежали лиане «бетельный перец», ломтики оказались ядром орешка арековой пальмы, который сначала долго варили в воде и затем, нарезав дольками, еще дольше сушили на солнце, а белый порошок — гашеной известью.

Никто не знает, когда зародился обычай жевать бетель. Говорят, он пришел с отрогов Гималайских гор из племени нага. А сейчас бетель жуют во многих странах Востока. Одни считают, что он укрепляет силы, придает бодрость, Обостряет мысли и чувства. Другие, наоборот, утверждают, что бетель успокаивает, притупляет душевную боль, приятно одурманивает мозг.

Ракитин не мог не отведать это зелье. Правда, его толкала на это не страсть ученого, рвущегося к познанию, а обыкновенное любопытство. Линь охотно приготовил ему порцию «жвачки». Но не прошло и трех минут, как Ракитин испытал полное разочарование. Во рту стало горько, противно. Рот заполнился вязкой слюной, будто он нажевался сухих листьев. Выбрав момент, когда Линь отвернулся, Ракитин быстро вытащил бетель изо рта и швырнул в костер.

— Дамти Витя, — сказал Лок, — доктор Дан хочет рассказать интересный легенда про жевать бетель.

— Вот и отлично, — обрадовался сидевший рядом Шалеев. — Давай, Лок, переводи.

— Это было очень давно. Во времена императора Хуонга-Выонга Четвертого, — начал рассказ Дан. — У богатого мандарина Као были два сына. Они были очень красивы и стройны, словно молодые побеги бамбука. Братья нежно любили друг друга и никогда не расставались. Они были так похожи, как две капли воды, и никто не мог сказать, кто из них старший, а кто младший. Когда Тану исполнилось восемнадцать, а Лангу семнадцать лет, родители умерли. Хозяйство пришло в упадок, и мальчики решили оставить отчий дом и пойти искать счастья по свету. Они долго бродили по дорогам, переходя из города в город, пока наконец не оказались в Ханое. Здесь их повстречал старый учитель Лыонг. Он приютил братьев, проникшись к ним любовью. Но забота старого учителя не принесла им счастья. И причиной тому была его красавица дочь. Они оба влюбились в Ань, и она отвечала им ответной любовью. Но ведь замуж можно выйти только за одного. Долго она не могла решиться, кому отдать руку, так как сердце ее принадлежало обоим. Наконец она решила: пусть избранником ее станет старший брат. Но кто из них старший? И вот однажды, когда наступил час обеда, она положила на стол лишь одну пару палочек для еды. Только одну. И когда внесли блюдо с рисом, Ланг, как младший, передал их Тану. Сыграли свадьбу. Ланг очень любил брата, но видеть каждый день ту, которая была ему дороже жизни, было так тяжело, что однажды ночью, никому не сказав ни слова, он исчез из дома. Много дней бродил он по джунглям в великом горе, без пищи, и сжалились над ним боги, и превратили его в черную известковую скалу — «дау».

После исчезновения брата Тан потерял покой. И вот он оседлал коня, простился с молодой женой и отправился на поиски. Он пересекал реки и озера, пробирался сквозь дремучую чащу. И однажды тропа привела его к большой черной скале. Он всмотрелся в ее очертания и, задрожав, узнал облик брата. Его горе не знало предела, и он замер рядом, превратившись в стройную высокую арековую пальму «кау».

Долго ждала мужа молодая жена. Сердцем почувствовала она, что случилось непоправимое. Она покинула отчий дом и направилась на поиски пропавших братьев. И вот однажды среди джунглей она увидела черную скалу, а рядом стройную пальму, что-то шептавшую веерами-листьями. Слезы хлынули у нее из глаз и зажурчали ручьем у подножия скалы. Она обвила руками ствол пальмы и обратилась к богам с мольбой. И вняли ей всемогущие боги, и превратили ее в лиану «чау» с листьями, похожими на сердце.