На суше и на море - 1988

Конечно, первоначально, когда Голубая, самая сильная и молодая львица, пристрастилась жевать шины у «лендро-вера» подобно обычной жвачке, это выглядело уморительно. Но после того как Марк раз пять латал камеры, а Голубая тем не менее считала свое хобби в порядке вещей, Оуензам пришлось пойти на непредвиденный расход и специально купить ей в Ману старую шину — в Калахари они на дороге не валяются. Но и тут методом проб и ошибок выяснилось, что Голубая воспринимает ее должным, то есть «жевательным», образом только в том случае, если шина надета на запасное колесо.

Ее подруга Сесси решила, что стоящий в траве «лендровер» — идеальное средство для отработки навыков охоты на крупную дичь. Она могла часами выслеживать и подкрадываться к машине, чтобы в конце концов прыгнуть на «дичь» и ударом лапы «прикончить» ее, причем каждый раз она неизменно целилась в бампер или задние фары. Поскольку ничего подходящего в замену для Сесси в лагере не нашлось — ведра, даже пахнущие мясом, она игнорировала, — Марк решил, что львица просто «микеникалли майндид» — «склонна к технике» и тут ничего не поделаешь.

Конечно, речь идет уже о втором и последующих годах пребывания Оуензов в Долине привидений, входившей в охотничью территорию Голубого прайда. Зоологам пришлось проявить адское терпение, ходить буквально по ниточке, чтобы постепенно приспособиться к хозяевам. Главное тут, считают они, не делать каких-либо неожиданных, подозрительных действий, которые могут вызвать ненужное любопытство или недовольство львов. «Звери должны свыкнуться с вами как с неизбежными, причем безвредными, элементами окружающего пейзажа. Только тогда они примут вас за своих и перестанут «стесняться»». Что касается последнего, то Марк Оуенз уверен, что любой лев, чувствуя на себе внимание, невольно реагирует на него, «играет на публику», что зачастую искажает результаты наблюдений.

Хирург поневоле

Жизнь лагеря Оуензов, где все протекало по раз и навсегда заведенному порядку, действительно была бы слишком скучной, если бы не чрезвычайные происшествия, которые случаются даже в глуши Калахари.

В то утро, первой выбравшись из-под клапана спального мешка, Делия заметила ярдах в 300 фигуру льва, тащившего выбеленный солнечными лучами скелет сернобыка. В бинокль зоологи разглядели, что хищник был до предела худ. «Живые мощи», — пробормотал Марк. Обычно львы оставляют без внимания подобные объедки, но этот, видимо, что называется, дошел до точки, раз польстился на них.

Зоологи сели в машину и медленно направились к незнакомцу. «Да ведь это же пропавший Бородач!» — вырвалось у Марка. Действительно, это был старый лев из Голубого прайда, который исчез с месяц назад. Но в каком жалком состоянии он находился! Это были на самом деле одни мощи. Ребра выпирали наружу, а кожа свисала на них, как на порванном барабане. Было ясно, что лев находился на грани голодной смерти.

«Стоило подъехать нам вплотную, — пишет Делия, — как Бородач, глухо ворча, бросил непосильную ношу и заковылял к акациям. Вблизи вид у него был ужасный. Морда, шея и плечи были утыканы иглами дикобраза, очевидно причинявшими несчастному немалую боль. Подойдя к деревьям, лев тяжело рухнул на песок, словно был уже не в силах держать увенчанную лохматой гривой голову.

Марк выстрелил шприцем со снотворным, которое подействовало молниеносно. После этого мы приступили к осмотру, попутно удаляя застрявшие в шкуре колючки. Когда мы закончили, стало уже темнеть. Можно было возвращаться обратно, но Марк никак не мог вытащить обломок особенно толстой иглы, торчавший под коленом на задней правой ноге. Он пробовал подцепить его кусачками, но слишком короткий конец каждый раз выскальзывал.

При свете фонарика мы увидели, что это была не колючка, а сломанная берцовая кость. И тут все стало на свои места. Бородач где-то ухитрился сломать ногу. Прайд бросил его. Чтобы поддержать жизнь, он рискнул напасть на дикобраза, чем увеличил свои страдания. Но вот что странно: ради чего он тащился по пустыне к лагерю? Неужели рассчитывал на помощь человека?»

Травма была слишком тяжелая, но Марк все же решил попытаться спасти непрошеного пациента. В лагере он собрал все «хирургические инструменты» — кусок ножовки, бритву, щетку для чистки раны, иглу и толстую леску.

Когда он приступил к операции, уже спустилась ночь. Марк вскрыл и обильно продезинфицировал рану, отпилил три четверти дюйма расщепленной на конце кости. Затем сшил порванные сухожилия и кожу и привязал ногу к обломку доски. Напоследок он ввел льву большую дозу антибиотиков.

Утром оперированный был жив, хотя и находился без сознания. Чтобы по мере сил помочь ему, Марк застрелил антилопу и подложил ее под голову Бородача. На первое время Делия устроилась с ружьем поблизости, чтобы отгонять шакалов и гиен.