На суше и на море - 1990

Это немаловажно — зачастую тот или иной зоопарк или частное лицо провозглашают, что им удалось добиться приплода от каких-нибудь пресмыкающихся. На деле же оказывается, что потомство получено от самки, оплодотворенной в природе еще до поимки. Конечно же это нельзя считать полноценным «размножением в неволе». Столь же успешно, как удавчики, плодятся в Ереванском террариуме носатые гадюки. Они вообще-то широко распространены в Южной Европе и Передней Азии, но подвид, встречающийся в пределах СССР, — закавказский — очень редок, он недаром «состоит» в Красной книге СССР и МСОП. Тут-то и прояснилось дело с пандами: если на табличке панда взята в кружок, то животное внесено в Красную книгу Международного союза охраны природы (МСОП), короче говоря, во всемирную; если в треугольник — то в Красную книгу СССР. Есть в коллекции виды и подвиды, занесенные в обе книги.

Но вернемся к змеям: они представлены в зоопарке богато — здесь есть почти все виды ядовитых змей, встречающиеся на территории нашей страны, среди них еще два «краснокнижных»: среднеазиатские кобры и малоазиатские гадюки, или гадюки Радде, уроженки Армении. С кобрами пока не везет, а гадюки Радде приплод — уже давали; хорошо размножаются в террариуме зоопарка эфы, щитомордники и гюрзы, чей яд охотно используют фармацевты. Есть и экзотические гостьи: прекрасные экземпляры техасских и зеленых гремучих змей, водяных мокасиновых, шумящих африканских гадюк. Вся эта братия, с виду столь ленивая, предельно опасна; недаром на террариумы наклеен еще и другой значок-предупреждение: череп со скрещенными костями.

Есть и два крокодила: китайский аллигатор и гребнистый крокодил. Эти ящеры — антиподы в крокодильем мире. Первый — карлик, не более полутора метров взрослая особь; среди вторых известны чудовища до десяти метров длиной! Отсюда и нравы: аллигатор-недоросль ест рыбу, лягушек, моллюсков; гребнистый топит и пожирает оленей и буйволов, охотится за людьми, может разнести в щепы рыбачью лодку, особенно опасен в период размножения. Они и в зоопарке верны себе: аллигатор незлобив, смирен; крокодил гребнистый свиреп и неукротим, хотя живет в неволе с младенчества — за потенциальную пищу он считает все, что падает к нему в бассейн, и всех, кто у его края появляется. Так же «контрастно» распределение этих видов по земному шару: если ареал гребнистого крокодила охватывает едва ли не половину восточного полушария, простираясь от Индии и Шри-Ланки по всей Южной Азии, охватывая даже Новую Гвинею, Австралию и острова Океании, то китайский аллигатор, как ясно из его названия, живет только в Китае, да и то лишь в нижнем течении реки Янцзы. Одно их сближает: оба они резко сократили свою численность в природе и угодили в Красную книгу. Ясно, что в худшем положении оказался аллигатор — слишком уязвима его популяция из-за ограниченности ареала.

После рептилий Левон повел меня к хищникам. Львы и пумы; ягуары и гиеновидная собака; скунсы и носухи… Привязанность к хищникам у Левона сравнительно недавняя. До того как он возглавил научный сектор зоопарка, ему довелось заведовать именно этим отделом, где было зверье самое разное — от львов до куниц. У хищных млекопитающих с рептилиями общего мало — разве что степень риска сохраняется при уходе. Однако звери способны на проявление симпатии к человеку, чего не скажешь о змеях, хотя есть любители фотографироваться с ними на шеях (до поры до времени), пытающиеся доказать обратное.

В этом отделе у Левона много искренних друзей и «крестников». Не одного малыша, покинутого нерадивыми матерями, выходил он в своей городской квартире. Черная пантера (ну конечно же кличут ее Багирой) так и льнет к нему с эдакой лаской. А свидание с огромным амурским тигром-самцом Диком всегда трогательно. Дик просовывает через прутья розовый нос, щурит свои янтарные глаза, подставляет для почесывания причудливо испещренный пятнами и полосами лоб. Пятна и полосы на лбу у тигра загадочным образом слагаются в иероглиф «ван» — «господин», за что и бьют поклоны зверю в странах Дальнего Востока. Приветствуя Левона, Дик издает странные звуки. Они совсем не соответствуют его грозному облику восточного владыки или демона — это серия коротких отрывистых выдохов. Так, по свидетельству замечательного писателя-натуралиста и несравненного знатока этих зверей Джима Корбетта, общаются тигры с себе подобными. Ничего странного, ведь Дик, прозрев, увидел подле себя не мать-тигрицу, а Левона и его домочадцев — он до сих пор «наивно почитает» их за своих близких. Наверное, так оно и есть. Товарищем Дика по играм стал Левонов сын Сурен, и память об этих играх осталась у Дика пожизненно — это… половина правого уха. Другую половину откусил маленький Сурик, когда ему было три года, а Дику шесть месяцев: они с тигренком, кажется, не поделили мяч. Но Дик незлопамятен и поныне полон доброжелательности к людям, особенно к тем, кто его поставил на четыре когтистые лапы.