На суше и на море. Том 1

В районе Куйбышева железная дорога пересекала Волгу. Здесь еще стоял лед. С высоты железнодорожного моста было видно множество разбросанных по белоснежному льду черных точек, рыбаков, занятых подводным ловом рыбы. Эта картина огромного моста и замерзшей широченной реки вызвала восторг и недоумение мальчика. Как может замерзнуть такая широченная река? Ведь на Памире даже в суровый мороз и малые речки не замерзают! Куда же девается поток воды в замерзшей реке? Как можно удить рыбу во льду? Ведь она должна там замерзнуть, и как ее вытащить удочкой изо льда? Пришлось маме, красному профессору физики и теоретической электротехники, а ныне из-за жизни на заставе, учителю математики и физики в сельской школе, разъяснить сыну, что большая и глубокая река течет медленно и поэтому замерзает, но не промерзает до дна. Толщина льда не более двух метров. Что подо льдом река продолжает течь, и в ней живет живая рыба, т. к. температура воды в реке подо льдом больше точки ее замерзания. А рыбаки пробуривают лунку во льду и ловят рыбу на удочку, как в обычной не замерзшей реке. Все оказалось очень просто.

«Вот какая у меня умная мама», подумал сын. И в этом он убеждался еще множество раз в течение долгих лет жизни, пока мама была жива.

Москва 1

«Москва, столица нашей родины, Союза Советских Социалистических Республик», торжественно объявил диктор по вагонному радио. Из окна вагона виднелось множество пересекающихся и параллельных рельсов. На некоторых из них стояли и двигались пассажирские и товарные поезда. Чувствовалось во всем и в торжественном тоне диктора, и в звучащих по вагонной сети песням: «Москва моя! Страна моя! Ты самая любимая!», и во взволнованных лицах пассажиров, что поезд уже едет по Москве. Очень плавно минута в минуту по расписанию поезд после трех суток пути останавливается на Казанском вокзале Москвы. Рядом, на параллельных путях стоят и отправляются пассажирские поезда других направлений. Множество суетящихся людей. Идет снег, холодно -21C°.

Вещи уже собраны. Одежда теплая наготове. Нетерпению мальчика нет предела. Но мама что-то ждет. Постепенно вагон пустеет. В этот момент в купе входят два статных офицера и заключают маму и сына в крепкие мужские объятия, вручая маме красные розы. Невиданная вещь зимой на Памире. Живые розы!!!

Так встретили наших путешественников в Москве, двоюродный брат отца Лазарь и мамин старший сын, и брат мальчика Семен. Конечно, это был сюрприз.

Старший на 16 лет брат, уже боевой офицер танкист, высокий и по-спортивному стройный, легко поднял своего младшенького к потолку вагона, приговаривая:

«Как ты вырос, Кебан, такой сильный и смелый, что добрался до Москвы». Это для мальчика было высшей похвалой. И он сиял от восторга от слов старшего брата и встречи с таким могучим и красивым офицером, каким был его новый дядя.

Дядя Лазарь, двоюродный брат отца, действительно был могуч телом и очень красив собой в свои 50 лет. С мамой они были хорошо знакомы еще с гражданской войны, когда Лазарь служил в Средней Азии. Он уже давно жил и служил в Москве, в наркомате обороны и с Еленой (Елей) не виделся много лет. Его дом в Москве служил пристанищем всех родных и сослуживцев, разбросанных по огромной стране, когда они заезжали в Москву. Так было и сейчас.

Выбравшись из вокзальной толпы на привокзальную площадь, все четверо сели в черную легковую машину, поджидавшую дядю, и поехали по широченным улицам и Садовому кольцу к дяде домой, на Поклонную гору. Там стоял трехэтажный деревянный бревенчатый дом, где у дяди была своя трехкомнатная отдельная квартира. Неслыханная роскошь по тем временам.

Кебан, так звали мальчика братья, был оглушен шумными улицами Москвы, полными автомобилей и толпами людей, стоящими у переходов и движущимися по тротуарам вдоль улиц, не смотря на мороз. Такая суета сует его пугала и отталкивала. В легковой «эмочке» он ехал впервые вообще, и по Москве, в частности, и это ему нравилось. Но когда они поднялись в квартиру дяди, он почувствовал облегчение и защищенность, которой так не хватало в бурном потоке московских улиц, несмотря на присутствие мамы, старшего брата и атлетического генерала-дяди. Толпа ему была враждебна. И он воспринимал ее как единое многоголовое, многоликое, много хвостатое чудовище.

Дядя жил один, без семьи, и мама, быстро умывшись и переодевшись с дороги, приготовила наспех завтрак для всех мужчин, с нетерпением ждавших его появления на столе, за которым они дружно расселись. В центре стола букет из роз и красивая бутылка красного вина со странной непонятной надписью. Дядя налил взрослым в высокие фужеры это пенящееся вино, а мальчику в такой же фужер налил красный гранатный сок, и, встав, провозгласил тост: «За столь долгожданную встречу!».