На Святой Руси

Александр место для засады удобное выбрал. Дорога в этом месте лёгкий изгиб делала, ему в обе стороны обзор хороший. Однако и сидеть в ожидании тяжело. Ждать и догонять хуже всего, как гласит народная мудрость! Но вот послышался стук копыт. Саша сразу вскочил. Со стороны Ростова три басурманина скачут. Один впереди, двое сзади, бок о бок. Когда приблизились, Саша разглядел у первого на груди кожаную пайцзу, своего рода пропуск. Воины монгольские везде передвигались без пайцзы, а давали её либо курьерам, либо важным особам, и каждый воин или военачальник обладателю такой пайцзы помогать обязан был под страхом серьёзного наказания. Саша свободный конец верёвки вокруг мощного сука обмотал, двумя руками взялся. Сук ударную нагрузку на себя примет. Сейчас главное – вовремя верёвку поднять. Раньше рванёшь, всадник успеет заметить, и лошадь остановит, ну а позже, так вообще смысла нет. Напряжение по мере приближения всадников нарастало. Монголы уже рядом, пора! Саша верёвку рванул, даже коленом в ствол упёрся. А всё равно верёвка из рук рванулась сильно, ладони обожгла. Но эффект превзошёл ожидания. Верёвка монголам на уровне шеи пришлась. Первый сразу вылетел из седла, как из катапульты. Оба воина сзади, что отставали на корпус лошади, верёвку заметить успели, но предпринять что-либо не хватило времени, и тоже грохнулись на дорогу. Саша верёвку бросил, побежал к дороге, доставая на ходу саблю. Не потребовалось оружие. Первый всадник лежал бездыханно, оба воина живы были, но без сознания, дышали с трудом, сипло. Саша саблю в ножны вернул, схватил одного монгола за шею обеими руками, думая задушить. А у того гортань мягкая, хрящи раздавлены. Шеи обоим свернул, чтобы не мучились да стонами не привлекали никого. Трупы всей троицы в лес заволок. Конец верёвки отвязал, в бухту скрутил, на заднюю луку седла своего коня закинул. По дороге прошёлся. Никаких следов только что разыгравшихся событий. Ни взрытой земли, ни крови. Только лошади монгольские, потеряв хозяев, стоят недалеко. Подошёл к ним. У одного коня на луке седла волосяной аркан, коими монголы пользовались искусно. С двадцати метров точно набрасывали на шею противника, волокли за собой. Аркан он отвязал, пригодится. Лёгкий, тонкий и прочный, лучше пеньковой верёвки. Но метать его Саша не умел, а учить некому и некогда. Потом стал осматривать трупы. Сабли его не заинтересовали, сталь у монголов хуже русской, тем более шведской или дамасской. Если только кузнецу продать, как сырьё для переплавки. Вот кошели на поясе срезал. Они у монголов трофейные, у русских отобраны, так пусть праведному делу послужат. Пайцзу с убитого снял, стянув шнурок с шеи, сунул в свою сумку. Если встретится кто-нибудь, кто прочитать сможет, глядишь – пригодится. А ещё небольшую наплечную кожаную сумку с мёртвого снял, открыл, достал свиток пергамента с сургучной печатью на шёлковом шнурке. Сломав печать, развернул. Белиберда какая-то. Современный монгольский, как и татарский, используют кириллицу. А тут какие-то символы, значки, как у древнетибетской клинописи. Не знал, что видит перед собой текст на уйгурском. С собой таскать опасно, прочитать не может. Один выход – уничтожить. Сел на коня, проскакал пару вёрст по дороге, в лес свернул. Набрав веток, развёл маленький костерок. Пергамент порвать сложно, это выделанная тонко телячья кожа, не папирус или бумага. Когда костёр запылал, бросил документ в огонь. Пергамент скукожился, тёмным сделался, потом вспыхнул. Неплохо день прошёл, хотя и не кончился ещё. Троих от Дюденевой рати можно отминусовать. Пополнения ввиду дальности родных аулов степнякам ждать не приходится. Понемногу теряя при штурме городов, армия захватчиков постепенно уменьшается. А ещё почта ликвидирована. Важное донесение до адресата не дошло. То, что письмо важное, сомнений не вызывало. На пергаменте, да с печатью, только важные документы отправляют с курьером.

Саша проехал до ручья, повернул коня по его течению. Рано или поздно обязательно селение встретится. Все деревни, сёла, города всегда на ручьях, реках стояли, иначе, где воду брать? Так и получилось. Через несколько вёрст к селу выбрался. Постоял, понаблюдал. Мирная жизнь, куры кудахтают, люди ходят. Въехал, у селянина спросил, как село называется да есть ли постоялый двор.

– Село? Фатьяново. И двор постоялый есть. Чем мы хуже других. Езжай прямо, на другом конце улицы увидишь.

Постоялый двор небольшой, видимо – постояльцев мало бывало. Село в стороне от наезженной дороги Ростов – Переславль-Залесский стоит. Но тоже на дороге к Калязину. С позволения хозяина Саша лошадь в стойло поставил, в кормушку мерку овса всыпал. Сам за стол уселся. По малому постоялому двору хозяин обслуживал сам, а хозяйка у плиты стояла.

– Проголодался я, хозяин, мне бы чем-нибудь червячка заморить, пока горячее или жаркое поспеет.

– Пироги с яблоками есть, с куриными потрохами, а ещё с творогом.

– Неси! А кухарке скажи – пусть курицу пожарит.

Хозяин возликовал. С утра постояльцев не было и вдруг повезло – богатый клиент.