На Святой земле

Тать размахивал татарской кривой саблей. Самому себе он казался грозным, только Александр врагов покруче видел. Когда морда лошади разбойника поравнялась с задком саней, Александр вскочил. Для разбойника превращение купца в вооружённого воина было неожиданным. Александр выхватил саблю, рубанул лошадь по морде. Животину жалко, но выбора нет. Лошадь заржала дико, шарахнулась в сторону и завалилась на бок, придавив разбойнику ногу. Соскочить бы и добить врага, да уже трое догоняют, зубы щерят. Александр на ногах стоит, раскачивается от хода саней, да и опора слабая – мех, который пружинит под ногами.

Ещё один всадник справа подскакал. Ну, это понятно, под свою правую руку, под удар. В руке татя ржавый меч. Таким только рубить можно, не колоть, как европейским. Тать заорал, напуская страху:

– А!

Меч вскинул для удара, наклонившись вправо и оперевшись о стремя. Александр нанёс удар молниеносно, по колену, сразу назад упал, на рухлядь, чтобы под меч не попасть. Да и не было удара. Нога татя ниже колена в стремени болталась, а выше – обрубок, из которого хлестала кровь. Разбойник за узду лошадь осаживать стал, потеряв кровь, упал на шею коня и свалился. Двое, что сзади держались буквально в пяти-семи метрах, всю эпопею видели воочию. Желание напасть, завладеть товаром у них не пропало, но держаться явно осторожнее стали. Оба – мужики в возрасте. У одного в руке плотницкий топор, у второго сабля. Этот для Александра сейчас угроза номер один. Лошади преследователей стали обходить сани с обеих сторон. Со стороны татей разумно напасть с двух сторон, да мелочь не учли: оружие у них разное. Рожи у обоих злобные, глаза ненавистью пылают.

Тот, что с саблей, размахивать ею стал, показывая серьёзные намерения, запугивая. Александр встал, широко расставив ноги для опоры. Не вывалиться бы с саней, тогда конец. Конь разбойника к саням сблизился, Александр колющий удар в коня нанёс, за правую лопатку, тут же упал на колени, сабля татя над головой просвистела. Александр из неудобного положения по руке разбойника ударил снизу. Драный кожушок удара дамасской стали не выдержал и руку татя не спас. Рука ниже локтя с зажатой в ней саблей на рогожу в санях упала. Разбойник закричал от боли, крикнул:

– Косой! Убей этого гада!

Александр сразу в другую сторону поворотился. Разбойник в самом деле косой, на правом глазу бельмо, потому с левой стороны саней на лошади зашёл. Для Александра хорошо, одним глазом поле зрения у́же и стеротаксия отсутствует, то есть способность определять дистанцию. Александр татя дразнить стал. Имитирует укол саблей, разбойник отшатнётся в седле. Раза три такие обманные финты делал. Разбойник рассвирепел: как же, игры с ним затеяли! А эмоции в бою плохой помощник. В злости кинул в Александра топор. Для косого вполне неплохо! Лезвие топора епанчу рассекло, звякнуло о кольчугу, в сани упало. У плотницкого топора топорище короткое, а лезвие широкое, не для боя – для работы. Будь топор боевым, последствия были бы тяжелее. Но боевым топором бьют, не кидают. Александр момент не упустил. Прыгнул к краю саней, укол остриём нанёс вниз живота, наполовину клинка. Косой единственный зрячий глаз закатил, в седле закачался. Всё, не боец! А конь у него хорош, явно из захваченных трофеев. Александр концом сабли уздечку зацепил, подтянул к себе немного, перехватил рукой. Повернувшись к ездовому, крикнул:

– Остановись!

Матвей услышал, вожжи натянул, назад обернулся. Увидел отрубленную руку на рогожке, с брезгливым видом сбросил. Александр с саней спрыгнул, не церемонясь, стянул тело убитого на снег, сам в седло взлетел. Обоз стоял, кое-где ездовые и купцы отбивались от разбойников. Причём не без успеха. На одних санях мужик без верхней одежды довольно умело саблей работал, отбиваясь от двух наседавших на него всадников. Не про него ли Филипп говорил, что воинов в обозе двое будет?

– Теперь стоять! – распорядился ездовому Александр.

Тронул коня. Тот поупирался, заартачился новому всаднику. Но когда Александр кулаком изо всей силы врезал ему между ушей, моментом команды исполнять стал.

Первым делом Саша подскакал к двум всадникам. В пылу боя они на него внимания не обратили, а может, за своего приняли. Александр привстал на стременах, ударил сверху татя саблей по левому плечу. Этот удар всегда смертельный. Толкнул в брюхо коня пяткой, тот послушно развернулся. Э, да конь этот скорее всего под дружинником княжеским ходил когда-то, выучен и статью хорош. Вокруг саней объехал. Ситуация в корне поменялась. То двое разбойников на одного обозника нападали, предвкушая быструю победу и богатую добычу, а сейчас разбойник один, занервничал. Мужик на санях, прежде успевавший только обороняться, сам на всадника напал. А с левого бока Александр атаковал. Срубили татя быстро, нескольких секунд хватило. Мужик на санях дыхание переводит.

– Ты кто?

– Александр, из Владимира-града.

– Меня Фадеем звать.

– Ты почему в одной рубахе?

– В кожухе несподручно рубиться.

– Простынешь.

Фадей рукой махнул:

– Потерявши голову, по волосам не плачут.