На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- И если оплатила, значит, выходит, и пряжу получила?

- Ей с этой пряжей нечего делать. Я уже смотрел их номенклатуру. И пряжа в этом случае ушла куда-то дальше, мимо этой фабрики.

- Но ведь фабрика ее оплатила, - недоумеваю я. - Как же с деньгами?

- Я же тебе говорю, - терпеливо разъясняет Эдик. - Если тут замешана фабрика, то, видимо, осуществляется какая-то афера. Надо только разгадать какая. Поэтому до зарезу нужны документы из магазина. Тогда аферу не только раскроем, но и докажем.

- М-да, - я качаю головой. - Не простая задачка.

- Не зря едим хлеб, - снисходительно усмехается Эдик. - Кое-что делать умеем. Помоги только отыскать документы. Там, в частности, должна быть доверенность фабрики или еще какой организации на получение пряжи. А в доверенности - имя, чье-то имя. И этот человек потом расписался в накладных, когда эту пряжу получал. И накладные эти тоже должны быть в бухгалтерии магазина. Они ей нужны для отчетности.

- А на фабрике разве нет экземпляра этой накладной?

- Там же нет пряжи, значит, нет и накладной.

- Но как же они на фабрике оформляли деньги, уплаченные за пряжу?

- Вот! Если бы я только знал, - Эдик страдальчески морщится, словно у него заболел зуб. - Найди мне эти документы, дорогой. Найди Шпринца, черт бы его побрал! Полцарства за Шпринца! Мало? Ну, чего хочешь проси.

Возвращается Давуд, и мы отправляемся ужинать к нему домой. Дело в том, что у Давуда есть мама. Боже мой, какие национальные блюда она умеет готовить! Можно, говорят, проглотить язык. В первый мой приезд сюда мама была больна. И я пока знаю об ее искусстве только по рассказам. Но сейчас она выздоровела, и нас с Эдиком, видимо, ждет небывалый пир. Правда, Давуд говорит скромно: "Немножко перекусим".

Перед тем как идти ужинать, я спрашиваю Давуда:

- Наблюдение за квартирой Шпринца установили?

- Конечно, дорогой. Неужели нет?

- Кто у него дома?

- Жена, дочь, внук. Мужа у дочери нет, трагедия.

- А за домом Ермакова тоже смотрите, того, рыночного? - спрашиваю я, игнорируя домашнюю трагедию Шпринца.

- Еще бы. Как иначе, а? Ну, пойдем, дорогой. Мама ждет.

- Пойдем, пойдем. А за Гелием смотрите? - не успокаиваюсь я.

- Во все глаза смотрим, что ты! - смеется Давуд. - Очень быстро ездит на своей синей "Волге".

Уже по дороге я продолжаю приставать к Давуду с вопросами:

- Город сразу закрыли?

- Конечно, - кивает он. - Мы обнаружили исчезновение Шпринца через полтора часа после его отъезда из магазина. И сразу закрыли для него аэропорт и вокзал.

- Но за полтора часа...

- Проверили все поезда, все самолеты, которые за это время... Ах, нет! Ни один самолет не вылетел. Погода, понимаешь, - разводит руками Давуд. Слава богу...

Мы идем по темноватым, пустынным улицам в сторону от центра. Нам никто не мешает разговаривать.

- И ты думаешь, он сейчас в городе? - спрашиваю я.

- Ага. Думаю.

- А как ведут себя его жена, дочь?

- Спокойно ведут, совсем спокойно.

- А что говорят, где он?

- Сегодня спрашивал. Не знают. Возможно, говорят, у какого-нибудь приятеля заночевал. Так бывает. В карты играет.

- Он же сегодня на работе не появился?

- Все равно не волнуются. Бывает, говорят.

- Приятелей назвали, где играет?

- Ага. Двух назвали. Мы на всякий случай проверили. Нет, конечно, его там. Ясно, что спрятали. Вместе с его бухгалтерией.

- Куда же, интересно, могли его спрятать? - задумчиво бормочу я, уже ни к кому не обращаясь. - Куда?..

- Ты у Гелия спроси, - смеется Давуд. - Ты же с ним знаком.

Но мне неожиданно приходит в голову совсем другая мысль.

- Нет, - говорю я. - Пожалуй, я кое у кого другого спрошу.

Мы наконец подходим к нужному дому.

Боже мой, какой нас ждет ужин! Описать его я не в силах. Уже не говоря о том, что мы пьем изумительное домашнее вино. Его привез двоюродный брат Давуда, с которым мы, конечно, познакомились.

Утром Эдик ни свет ни заря отправляется на свою суконную фабрику, точнее в ее бухгалтерию, а специальные группы разъезжаются по таксомоторным паркам. Давуд остается в своем кабинете. Безвыездно. Он - штаб всей операции, к нему будут поступать донесения от всех групп, занятых наблюдением и поиском. Ведь каждую минуту от любой из них может поступить сигнал тревоги, и Давуд обязан будет принять все необходимые меры.

Сам я ухожу в город. У меня зародилась одна мысль, которую я хочу попробовать проверить и реализовать. Внешне она выглядит не очень серьезно, и поэтому я не решаюсь рассказать о ней товарищам.