Интересно, Финн и в самом деле думает, будто живет в какой-то параллельной вселенной, где я прощу его только потому, что он не убийца, и все вернется на круги своя?
Мне не приходится произносить фразу «брачный договор». Я просто одной рукой достаю с заднего сиденья конверт с документами о разводе, которые составил мой адвокат. Финн даже не открывает его. Увидев фамилию адвоката, он швыряет конверт обратно на заднее сиденье.
– Ты все всегда понимаешь неправильно, да? – чуть ли не кричит он, когда я сворачиваю в квартал, где живет Джерри.
– Точно! – соглашаюсь я, не вступая в спор, как бы Финн ни пытался меня втянуть.
– Ты считаешь, я что… убийца? И засунула меня в тюрьму, потому что разозлилась. И кто из нас псих? У меня всего лишь был роман.
– Ы-ы-ы, – добавляю я.
– Что-что?
– Во множественном числе. Романы-ы-ы.
– Господи, Кора. Тебе не кажется, что все это немного чересчур? Это ты подстроила арест Лукаса? Кто разозлился на него? Ну ладно, все равно ничего не вышло, его уже выпустили. Скажи, кого ты со своим кружком безумных ведьм посадишь следующим? Чью жизнь разрушишь ради извращенного удовольствия? – Теперь Финн уже кричит.
Я резко бью по тормозам перед домом Джерри.
– Что?! – ору я так же громко.
– В смысле?
– Ты сказал, что Лукаса выпустили. О чем ты? Его арестовали вчера вечером. По серьезному обвинению.
– Ага. А утром он все организовал и его отпустили под залог. Насколько я слышал, за два миллиона долларов, так что вы хорошо поработали, ведьмочки. Испортили жизнь еще одному мужику.
Финн пытается продолжить, но я наклоняюсь над ним, открываю пассажирскую дверцу и выпихиваю его. Плюхнувшись на тротуар, он хлопает дверцей и поднимает руки.
– Мои вещи! – вопит он, когда я трогаюсь с визгом шин.
Но времени нет.
Я звоню Пейдж. Она не отвечает. Звоню Николе. Не отвечает. Боже мой! Лукас на свободе. А вдруг он знает, где она? Звоню в полицию и надеюсь, что успею вовремя.
35
Никола
Кажется, прошло уже несколько недель с тех пор, как я чувствовала тепло солнца на своем лице. Хотя утро холодное и накрапывает дождь, я сижу на заднем дворе Пейдж под навесом и наблюдаю за Эйвери, которая подпрыгивает на одеяле, улыбаясь и оглядываясь по сторонам, завороженная криками птиц и белок. Грант спозаранку уехал в ресторан, но сегодня утром я наконец-то с ним познакомилась, и они с Пейдж выглядели… так уютно. Пейдж принимает душ перед тем, как мы отправимся в город, чтобы купить одежду и пообедать. Пообедать. Вроде бы такая ерунда, но я не помню, когда в последний раз обедала в городе. Чувствую прилив воодушевления. Я знаю, что это еще не конец, однако настроена чуть более оптимистично.
Вдруг, как раз в тот момент, когда Эйвери поднимает голову и смотрит на меня, сжимая крохотные кулачки в вязаных варежках, в виске взрывается боль и в глазах темнеет. Но только на мгновение, потому что я сразу вижу
Открываю рот, чтобы снова закричать, но Лукас быстро закрывает его, залепляя скотчем. Я вижу приоткрытый кухонный ящик. Лукас что, успел подготовиться? Или схватил первое, что подвернулось под руку в порыве ярости, и у него нет настоящего плана? Не знаю, что хуже.
Стук колотящегося сердца отдается в голове, а я стараюсь держать руки за спиной, подальше от Лукаса, чтобы он их не связал. Я лежу на холодном кафельном полу за раздвижными стеклянными дверями. Эйвери плачет и кричит, разрывая мне сердце.
– Ты правда думала, что тебе сойдет это с рук? – шипит он с ухмылкой, нависая надо мной.
Я слышу только свою дочь, приподнимаю бедра и пинаю его ногой, попадая по челюсти. Лукас падает на колени, а я вскакиваю. Бегу к другой стороне кухонного островка, срывая с губ скотч, но не могу бросить Эйвери, хотя она совсем рядом. Я слышу ее плач и кричу:
– Чего тебе от меня надо?
– Я все тебе дал! Посмотри на этот дом. Посмотри на все, что я тебе дал. Неблагодарная. Вечно ты всем недовольна, – кричит Лукас.
По моему лицу текут слезы, и дрожащими руками я хватаю со столешницы нож. С трудом удерживаю его, а Лукас смеется. Он медленно подходит ко мне, решив, что я не пущу нож в дело.
– Я тебя видел. Как ты смотрела на меня, думая, что победила, – со смехом произносит он.
Лукас видел меня в окне. Я сама виновата. Была слишком неосторожна.
Он с улыбкой подбирается ближе, и я вытягиваю нож дрожащей правой рукой. Пячусь, и тут он бросается на меня, так что я не успеваю отреагировать, хватает нож за ручку и подносит его к моей шее. Я смотрю через стеклянные двери на свою дочь. Ее личико покраснело и опухло, она рыдает с такой силой, что вся дрожит. Лезвие прижимается к моей коже и прорезает ее.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю хриплым шепотом. – Скажи, и я все сделаю.
– Скажи им, что солгала.