На тихой улице

Я понимаю, что он еще не знает про Эйвери. Я ведь еще не рассказала полиции про этот важный фрагмент головоломки, доказывающий его мотив, и Лукас считает, что его обвиняют только в бытовом насилии и в том, что скрылся с места происшествия. В чем он не виноват. Видимо, он думает, что выкрутится, если я соглашусь? Если скажу, что это неправда.

– Ладно, – всхлипываю я.

– Это просто твои сексуальные фантазии. Мы кричим. Играем в похитителя и жертву. Короче, скажи что-нибудь такое. Я ведь много раз тебя предупреждал: что бы ты ни делала, все кончится именно так. Ты доставила мне неприятностей, Джорджия, это уж точно, но все равно все кончится так, как должно.

– Ладно, – повторяю я, хотя мне хочется только позвать Эйвери. – Просто скажи, что я должна сделать.

– Мы идем домой. – Лукас отпускает нож и смотрит на меня. – Ты позвонишь в полицию и скажешь, что солгала. Что ты…

Воспользовавшись тем, что он ослабил бдительность, я хватаю нож, пусть и небольшой, и со всех сил втыкаю в него. Не целюсь, просто закрываю глаза и надеюсь, что Лукас не успеет перехватить нож и я его раню. Нож входит ему в левое плечо. Он хватает нож правой рукой, пытаясь выдернуть, и воет от боли.

– Вонючая тварь! – вопит он.

Я не знаю, что безопаснее – побежать за Эйвери или не втягивать ее в это, хоть она и в ужасе. Я решаю ее забрать. А вдруг Лукас знает правду? Вдруг решит что-нибудь с ней сделать назло мне? Я не могу рисковать. Когда дочь рядом, я сумею ее защитить.

Пока он извивается на полу, пытаясь вытащить нож, я бросаюсь к Эйвери и хватаю ее на руки. Решаю, что лучше всего бежать к дому Коры – по крайней мере, я окажусь на улице, где нас увидят. Но, прежде чем успеваю выбежать со двора, Лукас дергает меня сзади за волосы. Наматывает их в кулак и контролирует каждое движение.

– Ты меня не перехитришь. Ты была всего-навсего официанткой, когда мы познакомились. Даже не думай, что тебе удастся победить, – шипит он мне в ухо и заталкивает обратно в дом, подальше с глаз.

Я слышу наверху какой-то шум. Пейдж! Но и Лукас тоже это слышит. Он удивленно поднимает взгляд. Он ведь был так осторожен. Он знает, что Грант здесь не живет. Наверное, дождался, пока утром от дома отъедет машина, решил, что это Пейдж, а я осталась одна, и теперь не понимает, в чем дело. Лукас снова смотрит на меня, а потом наверх.

– Кто это? – выплевывает он, так крепко вцепившись мне в волосы, что выдирает клок.

– Собака, – отвечаю, надеясь, что мой тон достаточно убедителен и Лукас не поймет, что я рассчитываю на помощь.

– Уходим. Сейчас же, – приказывает он.

Кровь из его плеча заляпала плитку цвета слоновой кости; он держит в трясущейся руке липкий от крови нож. Если Лукас уведет меня в тот дом, все будет кончено. Никто меня не спасет. Мне уже никогда не выбраться. Я понимаю это всем своим существом.

– Мы просто пойдем домой. Сейчас же. Поняла? И без глупостей, я в любой момент могу воткнуть эту штуку тебе в почку, – чеканит он, глядя на нож. – Даже если меня закроют, Эйвери ты не получишь.

Я чувствую боль. Лукас дышит мне в лицо, поливая знакомыми, как дождь, угрозами, но сколько бы раз я ни оказывалась в такой ситуации, так и не смогла понять его извращенный разум. Зачем ему требуется полный контроль над кем-то? Наверное, в тот день на курорте он мог нацелиться на кого угодно, лишь бы получить удовольствие. Если б это был кто-то другой, сейчас я была бы свободна. Но он предпочтет сесть в тюрьму, лишь бы причинить мне боль, разлучить с единственным человеком, которого я люблю. Он просто чудовище.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Мы идем.

Лукас кивает и раздвигает двери. Я прижимаю к груди рыдающую Эйвери и шагаю наружу. Он следует за мной, тыча ножом между лопатками.

Внезапно раздается вой сирен, и Лукас останавливается. Сирены еще далеко. Может, машины едут сюда, а может, и нет, но его колебания дают мне шанс. Лукас опускает руку и оглядывается, ослабляя бдительность. Я разворачиваюсь и бегу мимо него, пока он смотрит через забор. Вбегаю в стеклянные двери, захлопываю их и запираю. Я пытаюсь перевести дыхание. Даже не понимаю, кто воет, я или Эйвери, и кладу ее на кресло, чтобы отдышаться. Я сгибаюсь, кладя ладони на колени, пытаясь успокоиться, чтобы подумать. Лукас в любую секунду может выбить стекло, но сначала надо отдышаться. Мне надо просто…

Тут я вижу, как по лестнице спускается Пейдж в халате и с мокрыми волосами, налипшими на лицо. В ее руках дробовик. Лукас тоже ее видит. Она проходит мимо меня, а Эйвери продолжает кричать, потому что сирены завывают все ближе и громче. Пейдж берет дверь на прицел. Лукас перестает пинать ее и неожиданно начинает смеяться.

– Ты та самая мразь, которая вломилась в мой дом? – фыркает он.

Но когда Пейдж открывает стеклянные двери и целится в него, усмешка на его лице сменяется страхом. Пейдж медленно выходит во двор, не опуская дробовик. Лукас пятится и спотыкается, наткнувшись на розовый куст, но восстанавливает равновесие и пускается бежать. Я вижу, как Пейдж двигается следом, но не понимаю, что она собирается делать.

– Полиция скоро приедет! – кричу я.