На том стоим (СИ)

«Выгоднее быть полезным Тёмному Лорду, а не Дамблдору, неспособному оценить мой вклад. Но как? Нельзя идти к тому, кто считает меня своим врагом, с пустыми руками. Будь Джеймс жив, такое мне и в голову бы не пришло, — решил Петтигрю, ощутив болезненный укол совести. — Конечно, нет».

Стук земли по дереву заставил Питера опомниться. Он посмотрел на Эванс, безвольно опустившую руки, и впервые подумал: «Мы все покойники. Очнись же и ты, Лили, эти три аврора не уберегут тебя от смерти. Тёмный Лорд мог бы тебя пощадить, если бы ты была ему полезна, и плевать на твою кровь. Для него нет разницы, Лили, поверь мне. Уж я-то знаю! Крысы понимают в этом больше, чем люди».

Но Лили сдаст его в Аврорат, только заикнись он. Она продолжала верить Джеймсу, верить в его пресловутое бессмысленное: «Мы победим!»

Питер передал Эванс свой зонт. Она вцепилась в полированную ручку крепко-крепко.

«Под ним не скроешься от Тёмного Лорда, Лили, а я больше не собираюсь прятаться. Не хочу умирать! Я слишком долго следовал за Джеймсом, но ступать в зловонную могилу — увольте. Он обманщик. Он не был лучшим».

Волшебники подняли палочки вверх в знак прощания.

Петтигрю развернулся и пошёл прочь.

Краем глаза он уловил движение рядом.

Одно мгновение, и шустрая крыса скользнула между колючками засохшей ежевики.

Сириус.

Он брёл в сторону выхода, спотыкаясь через шаг, точно человек, внезапно поражённый слепотой. Бродяга вызывающе поднял подбородок, когда из тени вышел какой-то парень и спросил:

— Сириус Блэк?

— Не имею удовольствия быть представленным.

Хвост навострил уши.

— Меня зовут Теодор Нотт. Я искал тебя.

— Вот и нашёл, — бесцветно произнёс Блэк. — Что дальше?

Нотт сделал несколько шагов вперёд.

— Ты брат Регулуса, верно?

Сириус переменился в лице.

— Верно. И, кто бы ты ни был, советую проваливать на все четыре стороны! — рявкнул он.

— Нет… Я… я всё-таки заставлю тебя выслушать.

— Значит так, — угрожающе проговорил Блэк, направив волшебную палочку в лицо Теодора, — если тебя подослал Волдеморт, знай, я скорее умру, чем предам своего брата!

— Горгона вас всех разорви! — воскликнул Нотт, одним движением отведя руку опешившего Сириуса, почему-то чёрную и уродливую. — Да что вы все заладили одно и то же. Никто меня не подсылал, тем более Волдеморт! Он понятия не имеет, что я здесь, а если узнает — мне несдобровать. Я хочу избавиться от него как можно скорее. Выслушай меня, Мордред тебя возьми, Блэк! Я не желаю зла твоему брату. Честно говоря, мне плевать как на него, так и на тебя!

— Тогда чего же ты хочешь? — ошеломлённо спросил Сириус.

Нотт воровато оглянулся и зашептал.

Питер напряг слух, но ничего не расслышал.

Какая жалость. Даже маленькая крыса оказалась бессильна. Нельзя вылезать — Сириус заметит.

— Ты тоже знаешь её? — уловив что-то в лице Блэка, ухватился Теодор.

— С какой стати я должен тебе что-то отвечать? — насупился Бродяга.

— Передай ей, что я здесь, назови моё имя. Она поймёт, — забормотал Нотт, проигнорировав его недовольство. — Я должен встретиться с ней.

Сириус помрачнел, обдумывая ответ.

— Откуда мне знать, что это не ловушка?

— Никак, — шёпотом сказал Теодор. — Мы учились вместе, — добавил он совсем тихо, будто мертвецы могли услышать его из-под сырой земли. — Слишком многое зависит от неё.

— Что зависит? — невесело усмехнулся Блэк.

— Всё, — совершенно серьёзно ответил Нотт. — Я буду ждать. Завтра на станции Хогсмида в семь часов вечера.

На этом их беседа закончилась. Нотт аппарировал, и напряжение покинуло Сириуса, его плечи расслабленно опустились. Несколько мгновений Блэк в недоумении вглядывался в пустоту перед собой, затем поднёс к глазам свою руку. Питер не знал, что с ней случилось, от чего она стала похожей на высохшую пятерню скелета.

— То же самое место, — неожиданно произнёс Сириус, посмотрев прямо на могилу, возле которой схоронился Хвост, и рассмеялся.

Через несколько минут Бродяги и след простыл, вскоре остальные волшебники, пришедшие попрощаться с Джеймсом, покинули Годрикову Впадину.

Хвост выбрался из укрытия и принял человеческий облик.

«Слишком гордые, чтобы отступить», — прочитал Питер, скользнув глазами по плите, не понимая, что смешного нашёл в этом Бродяга. Петтигрю дотронулся до камня.

Гладкий.

Сцена, что Хвост только что наблюдал, не выходила из головы. Питер не мог объяснить важности подслушанного разговора, просто чувствовал её так же явственно, как прикосновение к мрамору.

К Тёмному Лорду не идут с пустыми руками и высоко поднятой головой. Перед ним ползают на коленях, вымаливая прощение.

Перед ним все равны, и это… замечательно!

— Я не гордый, — напомнил себе Питер и забормотал: — Вот если бы Джеймс был здесь, то, конечно, конечно… другое дело…

========== Глава сорок третья — Дыры на родовых гобеленах ==========

Регулус чувствовал, как шёлк ласкает ладонь, танцует под пальцами, словно гобелен — живой. Золотые нити многие века переплетались в замысловатые узоры, разрастались в стороны, как настоящие стебли и побеги, но не исчезали, как и дата смерти потомка славного рода Блэков.