На том стоим (СИ)

— Когда я впервые услышал твоё имя, решил, что ты родственница Гектора Грейнджера и был уверен, что в твоей семье всех детей называют в честь героев древнегреческих эпосов. Что? — произнёс Регулус. — Блэки помешаны на звёздах, мало ли какие причуды у других.

— Между прочим, — нравоучительным тоном произнесла Грейнджер, — во второй половине девятнадцатого века маглами был открыт астероид, получивший название «Гермиона».

Блэк сделал вид, что всерьёз размышляет над чем-то, пристально вглядываясь в черты её лица.

— Подойдёт. Намёк понят.

— Я вовсе не имела в виду… — смутилась Гермиона, развернувшись к Блэку. Залившись краской, она пожалела, что не может взять свои слова обратно.

Внезапно она вспомнила и почти физически ощутила, как Рон легонько поцеловал её в щёку, когда на пятнадцатилетие подарил ей волшебный телескоп.

Что он сказал тогда?

Ни за что не вспомнить ни точной фразы, ни голоса Уизли, а ведь благодарность была искренней, тогда такое внимание было ещё внове. За несколько дней здесь, рядом с Блэком, Гермиона потеряла свой невидимый багаж воспоминаний. А иначе и быть не могло, когда в груди расцвело новое восхитительное чувство, в которое она окунулась с головой, чувство, вытеснившее те — некогда приятные сердцу — фрагменты жизни.

— Некоторые маглы придумывают целые миры, волшебства в которых больше, чем ты можешь представить, — задумчиво произнесла Гермиона. — Они пишут о джинах, исполняющих желания, русалках, покинувших море ради любимого человека, источниках, воды которых оживляют мёртвых. Маглы мечтают о том же, о чём и мы, не находишь?

Регулус понял, что Гермиона опять переживает из-за Гарри.

— О чём же писала ты? — спросил Блэк, обратив внимание на заметно помявшийся свиток, задвигая на задний план необходимость сказать: «Сын моего однокурсника просит тебя встретиться, а я с каждой секундой всё меньше хочу тебя к нему отпускать».

— Это письмо Дамблдору!

Регулус уставился на Гермиону, чуть приоткрыв рот. Она и впрямь могла удивить.

— Если кому-то по силам справиться с Волдемортом, то только ему. Может быть, уже поздно, но это наш единственный шанс. Он хозяин Бузинной палочки — самой могущественной палочки в мире.

— Старшая палочка из сказки?!

— Дары смерти существуют, — подтвердила Грейнджер. — Воскрешающий камень на протяжении многих лет принадлежал Гонтам, так же как мантия-невидимка — Поттерам. Гарри забрал её из дома Джеймса, — Гермиона печально вздохнула. — Он совершенно разбит из-за случившегося в Годриковой Впадине, раздавлен. Его гложет чувство вины. Гарри не желал втягивать Дамблдора, и это было легкомысленной ошибкой.

— Слишком много ошибок, ты не находишь? — пробормотал Регулус. Он подумал, как бы поступил Поттер, если бы имел второй шанс — побежал бы к старику в Хогвартс или и дальше бы надеялся справиться с Тёмным Лордом в одиночку. Сколько оплошностей можно было бы избежать.

Нарцисса. Наверняка, она ненавидела его из-за ложного дневника.

Регулус так и не осмелился написать ей, только поинтересовался у родителей, всё ли с ней в порядке. Он и не ждал, что Нарцисса простит его после произошедшего с Люциусом. Давным-давно Регулус бы только усмехнулся, услышав подобную глупость — младшая кузина не могла долго сердиться на него. Как быстро всё изменилось! Знай он, какой вред принесёт его записка, ни за что не оставил бы её внутри медальона. Как много бед могут принести слова, оставленные на клочке бумаги.

— Я до сих пор не могу понять, как Волдеморт узнал о подменённых крестражах. Мне казалось, что мы с Гарри были предельно осторожны с внешними временными факторами. Кольцо, диадема и медальон столько лет пролежали нетронутыми. С чего он кинулся их проверять? — увлечённая размышлениями Гермиона не заметила, как напрягся Регулус.

— Очевидно, что-то его подтолкнуло к этому, — беспокойно сказал Блэк.

Гермиона кивнула.

— В этом доме есть почтовая сова?

— Да, кажется… — рассеянно отозвался Регулус всё с тем же выражением тревоги на лице. — Извини, вспомнил об одном неотложном деле. Нужно вернуться домой, иначе мама… в общем, я как-нибудь вас познакомлю, — Блэк заторопился, поглощённый безумной идеей, от которой ему уже не избавиться. — Можешь оставаться здесь, я не возражаю, — он жестом остановил Гермиону, обескураженную его поведением.

Когда Регулус вышел из спальни, первым делом позвал домового эльфа.

— Слинки здесь, господин, — пропищал тот, появившись в коридоре.

— Если мисс Гермиона попросит тебя принести ей сову — скажи, что все птицы разлетелись после смерти дяди Альфарда. Понятно?

— Все птицы разлетелись, — отрапортовал Слинки.

— Пообещай ей, что доставишь моего почтового филина, а сам незаметно приглядывай за ней до моего возвращения.

Домовик часто-часто закивал.

Нотт. С этой фамилией было связано слишком много воспоминаний. Регулус пытался остановиться на одном из тех, что вихрем цветных картинок пронеслись перед взором.