На том стоим (СИ)

— Мы же хотели пойти к Дамблдору! — не сдавался Сириус, и Гермиона испытала безграничную благодарность. Похоже, они оба были готовы проглотить любую ложь. Вдруг сейчас прибор исчезнет, волшебный песок рассыплется, Бестии не понравится, как он сверкает, и она утащит маховик куда подальше. — Он поможет! Пока этот гад расслабился, а? Ведь Волдеморт мог и не успеть перепрятать крестражи, вдруг ещё не…

— Поздно, — закончил Регулус, теряя спокойствие. — Всегда было поздно. Взгляни на происходящее шире. Ты не попадёшь в Литтл-Хэнглтон, не наденешь заколдованное кольцо и не получишь увечье.

— Ты думаешь, я пекусь о своей шкуре? Я не позволю угробиться моему родному брату! Ты понятия не имеешь, что я чувствовал, когда отец сообщил о твоей смерти, — прошипел Сириус. — Понятия не имеешь. Сколько раз я должен пережить это, чтобы расплатиться перед семьёй?

— Сириус, неужели ты не понимаешь?

— Иначе Тёмного Лорда не одолеть, — мрачно добавил Поттер.

— Ах, не надо проповедовать простые истины! У вас нет гарантий, что перемещение во времени не повторится!

Гарри опешил и с беспокойством посмотрел на Гермиону. Она приподняла брови, давая понять, что он может не рассчитывать на подсказку — ей известно не больше его самого.

— Что помешает Нотту провернуть этот трюк во второй раз?

— Если это наш единственный шанс, то я готов рискнуть, — заявил Поттер. — Мы помешаем Нотту.

— Бесстрашный Гриффиндор не сдаётся, — с досадой фыркнул Сириус. — Вы чокнутые! Но ты? Что будет с тобой, Рег? Если они не попадут в наш год, то кто же вырвет тебя из лап инферналов?

— Никто, — прошептала Гермиона.

Сириус боролся с собой, сидя как громом поражённый, затем порывистым движением вскочил на ноги и встряхнул младшего брата за плечи.

— Что ты наделал, Рег? Ну что ты наделал? Зачем ты отправился в ту пещеру один? Почему не явился ко мне, не сообщил отцу?

— Ты ведь велел ничего не бояться, — посмотрев в глаза старшего брата, с виноватой улыбкой сказал Регулус.

— И ты, идиот, мне поверил… — захват на плече стал болезненно цепким, и это — признание поражения. — Значит, решено?

Гермиона отвернулась, чтобы не видеть утвердительного кивка.

Говорят, при больших потрясениях окружающие звуки уходят на второй план. Потрясениях… Ей казалось, что разворачивается самая настоящая катастрофа, и сама она попросту оглохла от горя.

— За последние десять минут ты не произнесла ни слова, — наконец сказал Регулус, и Грейнджер смутно осознала, что они остались одни.

— Вот как?

— Ты понимаешь, что этот выбор единственно правильный?

Гермиона обошла стол, отступая от Блэка, чтобы иметь время справиться с собой и сказать что-то менее сухое. Он последовал за ней, как за ускользающей тенью, и вскоре оказался достаточно близко, чтобы она перестала пытаться скрыть слёзы — бесполезное усилие. Он ждал. Грейнджер опустила глаза и вымолвила:

— Выбор? И это всё, что ты сделаешь? Всё, что мне скажешь?

Регулус приподнял лицо Гермионы, коснувшись пальцами её подбородка.

— Прости…

Она протяжно выдохнула.

— С тобой всё будет хорошо, — выговорил он так, будто хотел внушить это. — Ты отправишься к своим родным и близким. Ты мечтала об этом. Скучала по ним. Ну скажи же, скажи, что тебе есть к кому возвращаться, что ты будешь там счастлива!

Грейнджер посмотрела на него в полном замешательстве и замотала головой.

— Я убеждала себя в этом с момента появления здесь, с самого первого дня, когда Гарри решил перевернуть мир с ног на голову. Как же я злилась! Со временем нельзя играть в такие игры. Но он не слушал… Пещера. Хижина. Хогвартс. Мы искали вторую часть прибора, помнишь, и я надеялась, что найду её, а ты?

— И я, конечно…

— Лжец, — тихо сказала она. — В тот день я знала, чувствовала, как ты не хотел спускаться в туннель, но была так сердита… так зла, потому что тебе слишком легко удавалось разгадать мои мысли. Каждая минута рядом с тобой заставляла меня забывать о людях, с которыми, как я думала, не увижусь в ближайшие годы. Ты заставлял меня забывать их лица… и не жалеть. За это я ненавидела тебя сильнее. И себя саму — тоже. О Боже, я думала, что буду счастлива, если найду способ вернуться в свой мир, в своё время, к своим друзьям, к Рону, но сейчас не уверена ни в чём, кроме того, что никогда больше тебя не увижу. Ты хоть представляешь, сколько это: никогда? Ни-ког-да.

Гермиона коснулась щеки Блэка ладонью.

Не бесплотный дух, не призрак, не видение. Живой, осязаемый. Глухие удары сердца Регулуса Блэка отчётливо раздавались совсем рядом, и Гермиону трясло то ли от этого упорного стука жизни, то ли от страха, что она больше его не услышит. Его сердце остановится в пещере глубоко-глубоко под водой.

Нечестно.

Блэк накрыл её ладонь своей. Рукав его рубашки задрался, и Гермиона испытала невыразимое удовольствие, различив браслет. Регулус не снял его, украшение отозвалось слабым свечением, когда Грейнджер провела по нему пальцем.