На тонком льду

Окончательно графиня пришла в себя только на свежем морозном воздухе по дороге домой. Раньше она никогда не замечала за собой такой впечатлительности. Была ведь готова к плохим новостям! Упасть из-за этого в обморок стало неожиданностью даже для нее самой. Сказав, что, видимо, съела что-то дурное, Брен поспешила покинуть гостеприимный дом.

Значит, все-таки схватили. Она дрожала всем телом, кутаясь в меха. Сейчас ничто в мире не смогло бы согреть ее, потому что эта весть словно проделала в груди сквозную дыру.

Вопреки обыкновению, граф оказался уже дома. В такое время он почти всегда находился на службе. Но только не сегодня. Увидев его, она ужаснулась. И дело было даже не во взлохмаченных седых волосах, которые он всегда тщательно расчесывал и укладывал, и не в помятом неопрятном камзоле со странными пятнами. Ее устрашил взгляд супруга.

– Где ты была?

Это обращение безумно ее напугало. Муж в первый раз обратился к ней на «ты». Стараясь выглядеть максимально естественно, женщина сняла шубу, ища глазами служанку, которая приняла бы одежду.

– Я отпустил всех, – сказал он ледяным тоном. – Где ты была?

– Ездила навестить Марику, вы ведь знаете, что она в тяжести? – Брен пыталась сделать вид, что ничего не заметила.

Однобокая ухмылка исказила его лицо. Выглядело это жутко. Графиня сглотнула.

– И то правда, – будто сам себе заметил мужчина. – Любовничек твой же в клетке сидит!

– О чем вы говорите? – голос сорвался почти на писк. Брен сама не узнала его.

– Я все вижу в твоих глазах, сука!

Игнорируя привычную хромоту, тремя большими шагами он подошел к столу, на котором, Брен заметила это только теперь, стоял небольшой деревянный ящик. Резким движением граф снял с него крышку.

– Поди сюда! – приказал он, даже не глядя на нее.

– Я требую уважения! – дрожащим голосом откликнулась графиня. – Я ваша законная жена и не потерплю к себе отношения, как к какой-то продажной девке!

Граф расхохотался. Он высоко запрокинул голову и смеялся до тех пор, пока не стал синеть. А потом вдруг без всякого перехода резко остановился и посмотрел с таким выражением брезгливости, что ей захотелось провалиться сквозь землю.

– Ты хуже, тварь! Продажные девки по крайней мере не скрывают, кто они такие! Что, на молодое тело потянуло? На сильные руки? Теперь-то он не сможет их распускать! Сюда, сказал!

Брен не сдвинулась с места, плотно сжав челюсти.

– Ах ты так?! – он запустил руку в ящик. – Принимай привет от своего мерзкого дружка!

Время замедлило бег. В нее полетел какой-то предмет. Она инстинктивно его словила и прижала к груди, но тут же выпустила и в ужасе отшатнулась. К ногам упала человеческая кисть. К горлу подкатила тошнота. Она упала на колени и тут же рассталась с тем немногим, что успела сегодня съесть. Она не знала, как долго боролась с рвотными позывами. А потом, как во сне, рассматривала свое платье. На светло-серой шерсти ярким пятном выделялись кровавые разводы, оставшиеся от соприкосновения с отрубленной конечностью. Она попыталась стереть пятно трясущимися руками, будто это как-то могло помочь. На пальцах осталась кровь. Его кровь.

– Он жив? – прохрипела женщина, поднимая глаза на мужа. Когда тот успел подойти к ней на расстояние полушага – она не заметила.

Граф схватил ее за волосы, вздергивая с коленей.

– Отвечайте же! Он жив?! – она даже не заметила боли от нескольких вырванных прядей.

– Псу песья смерть! – прошипел он ей в лицо.

Схватив его за края камзола, она без слов заорала. Это был звук, едва похожий на человеческий крик. Настолько страшен, настолько неправдоподобен он был, что старик отшатнулся. Но женщина подалась за ним и начала колотить его кулаками в грудь.

– Убийца! Негодяй! Ты убил его! Убил!

Граф сделал шаг назад и наступил на отрубленную руку. Не ожидав этого, он потерял равновесие, рухнув на спину. Брен приземлилась следом, оседлав его тело, продолжая молотить кулаками и ладонями. Муж тяжело хватал воздух резко посиневшими губами и держался за сердце.

– Мои капли… – прохрипел он. – Неси…

Брен растерянно отстранилась от графа. Она видела, как у него медленно закатываются глаза, чувствовала, как по телу волной прокатывается судорога. Губы перестали шевелиться, грудь дернулась в последний раз и замерла.

***

Исха распахнула веки. Ее окружала густая темнота. Сердце стучало в бешеном ритме. И каждый удар отбивался в висках глухой болью. Она не сразу поняла, где находится. Только что она падала, падала, падала… Вниз, в бездонную пропасть, и не могла достичь дна. Неслась в темную неизвестность, пока не проснулась. Ведьма с трудом сглотнула, во рту и горле пересохло.

Она наконец поняла, что лежит в своей кровати на спине, глядя ровно в потолок. Конечно, если бы могла его видеть. Она моргнула. Из внешних уголков глаз вниз по вискам медленно поползли теплые капли, они затекали в уши, но Исха не обращала на это внимание.

«Веренир… Что случилось?»

Тревога пожирала изнутри. Она не могла побороть панику, только прерывисто дышала.

«Где ты?..» – с губ сорвался беззвучный стон.

Она резко подхватилась, одновременно зажигая светильник щелчком пальцев.