На третий взгляд, или Написанному верить!

«Найдёт способ вернуть, когда обнаружит, в крайнем случае, позвоню на свой номер с Игорёшиного мобильника, а ещё лучше – сматериализую себе другой мобильничек, покруче прежнего, – окончательно и бесповоротно развеселилась я. – Теперь мои проблемы решаются весело, изящно и без всякой суеты, а самое главное – без расточительной и бесполезной траты сил, времени и денег».

Я машинально глянула на часы и обомлела: пять минут седьмого! Без чуда тут точно не обошлось! Вчера время ползло как черепаха, а сегодня – несётся как дикий мустанг. И чтобы моё семейство не осталось без ужина, поиски салона красоты придётся перенести на завтра.

Мне беспричинно повезло – дома никого ещё не было. Я запросто успею состряпать что-нибудь скоростное из припасённых в холодильнике полуфабрикатов. Моё везение приняло затяжной характер и стало хроническим: на кухне вкусно пахло борщом и жареной картошкой. Так и есть – кто-то (не иначе как из самых лучших побуждений) приготовил первое, второе и… (о-о-о!) даже третье – вполне съедобный пудинг из творога, клубничного сиропа и рисовой муки.

Неужели Ната проявила инициативу? Хотя нет: она бы ограничилась картошкой и готовыми отечественными котлетами. Борщи и пудинги – не её стихия. Жэка и Колюня вне подозрений: они в случае острой необходимости смогут осилить только яичницу. Игорёша тоже отпадает: для него сварить яйца вкрутую – высший пилотаж. Вот маме это, пожалуй, по плечу, но, во-первых, у неё сегодня заседание кафедры, а во-вторых, не в характере мамы готовить воскресные пудинги в будний день.

Опять чудо?! Теперь такое объяснение меня вполне устроило. Продегустировав борщ и картошку и отдав должное кулинарным способностям неизвестного мастера, который их приготовил, я преисполнилась благим намерением добавить что-то от себя, ну хотя бы простой скромный салат. Каково же было моё удивление, когда в холодильнике, на самой нижней полке я обнаружила большую миску любимого Игорёшиного винегрета, да ещё к тому же с красной фасолью, как ему нравится.

Решив, что чудо тоже нуждается в поощрении, я привстала на цыпочки и раскинула руки в стороны, сжав в объятьях невидимого и неосязаемого гиганта, ненароком заглянувшего в мою жизнь, а вернее, обхватив лишь большой палец его гигантской ноги, с трудом уместившийся в моей кухне.

–– Спасибо-о-о-о!!! – выдохнула я весь воздух из лёгких, отчётливо услыхав, как моё выразительное мажорное «о» долгим эхом разносится по гулким коридорам вселенной, отдаваясь в каждой клетке моего тела.

–– Пожалуйста-а-а! – раздался за моей спиной насмешливый голос Игорёши. – Всегда готов помочь.

–– Так это всё-таки ты?! – я предусмотрительно опустилась на табуретку. – Не могу в это поверить! Признавайся, кто тебе помогал? Вот уж никогда бы не подумала, что ты на такое способен!

–– Не так быстро, а то я не успеваю обрабатывать поступающую информацию, – захлопал глазами и замахал руками Игорёша, чрезвычайно правдоподобно изображая растерянность и удивление. – На что такое я, по-твоему, не способен?

–– Не прикидывайся, не поможет.

–– Да что случилось, наконец? – быстро потеряв терпение, благим матом закричал Игорёша.

–– Это ты приготовил ужин?

–– Что?!

Такое неподдельное изумление смог бы сыграть только профессиональный актёр, да и то с третьей попытки, а мой Игорёша даже в художественной самодеятельности никогда не участвовал, только в семейных сценах, притом получалось не слишком убедительно.

–– Тогда кто? – скривилась я.

–– Твоя мама.

–– Исключено всем ходом истории: во-первых, у неё сегодня заседание кафедры, во-вторых, это совершенно не её рука и не её стиль. А в-третьих, – я выдержала эффектную паузу, – ты не знаешь главного – в холодильнике ещё целая гора винегрета, а готовить винегрет в этом доме – исключительно моя прерогатива. Мама за это не возьмётся.

Игорёша, тупо уставившись в пространство, задействовал оба полушария.

Результат его напряжённых мозговых усилий застал меня врасплох:

–– А где ты была весь день?

–– У… Соньки, – не растерялась я.

–– И давно пришла? – продолжал допытываться Игорёша.

–– Часа полтора назад, – не моргнув глазом соврала я.

–– В квартире никого не было?

–– Разумеется.

Игорёша снова впал в глубокую задумчивость, граничащую с трансом.

–– Я ни этот борщ, ни этот винегрет непонятного происхождения есть не буду, – наконец заключил он. – И тебе не рекомендую.

–– Я уже попробовала и то и другое. И знаешь, вполне съедобно и даже очень вкусно.

–– Пагубные последствия могут обнаружиться не сразу, а спустя какое-то время. Существует такая коварная вещь как латентный период, – дрогнувшим голосом объявил Игорёша.

–– Конечно-конечно, – услужливо поддакнула я. – Лет через тридцать у меня прорежутся клыки и рога, вырастут копыта, хвост и… ещё кое-что.

Молча оценив мой чёрный юмор, Игорёша придирчиво изучил содержимое холодильника, с деланным равнодушием заглянул в кастрюлю с борщом, брезгливо потыкал вилкой в жареную картошку и, наконец, воздержавшись от комментариев, коротко распорядился:

–– Накладывай.