На третий взгляд, или Написанному верить!

–– Что это значит и что из этого следует?

–– Ключ ко всему – изменённое состояние вашего сознания. Именно оно переместило вас в иную реальность. Постарайтесь вспомнить его и вернуть. Тогда глухая стена вновь станет для вас проницаемой и доступ к чудесам будет открыт.

В памяти всплыла показавшаяся мне тогда странной и непонятной фраза магистра о том, что если я не буду готова, то и при всём желании не смогу еще раз попасть в волшебный салон.

–– Легко сказать «вернуть»… К тому же я не горю желанием получать затрещины и оплеухи: я не мазохистка.

–– Можно попробовать обойтись без них – задействуйте ваше воображение. Вовсе необязательно проживать нужное событие, достаточно только представить его – и тело тотчас отреагирует на него эмоционально. Но для этого лучше всего оказаться в то же самое время в том же самом месте.

–– Это я уже сообразила.

–– Тогда действуйте, – кивнул Колюня, одобряюще подняв кверху и оттянув к себе большой палец правой руки.

Всё-таки как много значат для женщины указующий перст мужчины и его напутственная речь, пусть даже всего из двух слов! И почему Колюня, даже не добравшийся до третьего десятка, это понимает, а Игорёша, давно перешагнувший за четвёртый, – нет? Вот в чём вопрос для пытливого ума!

На знакомой скамейке никто не сидел, только невдалеке от неё уверенной неторопливой походкой прогуливался упитанный голубь с манерами придворного вельможи. Полностью игнорируя моё скромное присутствие, он вальяжно перебирал лапками возле самых моих ног, зорко высматривая что-то на пыльном асфальте.

Я закрыла глаза и попыталась восстановить в памяти весь позавчерашний день. Когда я дошла до Игорёшиного телефонного звонка, мне вновь захотелось сорваться с места и бежать в неизвестном направлении. Обида и злость забулькали и запузырились во мне, как закипевшая в чайнике вода. Чтобы успокоиться, я открыла глаза и… обомлела. И было от чего: я по-прежнему сидела на той же самой скамейке, но декорации вокруг меня полностью поменялись, как это бывает во сне или на сцене.

–– Приветствую вас, – услышала я приятный тембр магистра. – Рад нашей встрече. – Улыбающийся Аристарх Аскольдович в неизменной «бабочке», привстав со скамейки, церемонно поклонился. – Если желаете, окружающую картинку можно поменять: к примеру, воссоздать привычный для вас интерьер салона или подобрать что-нибудь более экстравагантное.

–– А это возможно? – удивилась я.

–– Сущие пустяки, уверяю вас: не сложнее, чем переключить телевизионный канал на пульте.

–– А что для этого нужно сделать?

–– Вам – выразить желание, а мне – включить своё воображение. Итак, на чём остановимся?

–– А эта картинка будет реальной или иллюзорной?

–– Она будет не более реальна, чем мы с вами, и не менее иллюзорна, чем окружающий мир.

–– Пусть будет лесная поляна, – немного поразмыслив, предложила я.

Наступила полная темнота, как будто вывернули пробки, но уже через несколько секунд она постепенно превратилась в ночной полумрак. Светало прямо на глазах.

–– Остановимся на вечерних сумерках или будем двигаться по направлению к дневному свету? – поинтересовался магистр.

–– Предпочитаю солнечный полдень, – не раздумывая, выбрала я.

Мне показалось, что включили сразу несколько прожекторов, и на мгновение они ослепили меня. Но в следующую секунду представшая передо мной картина стала яркой и объёмной. Небо, деревья, трава, ползающие муравьи – всё было натуральным до слёз. Я скинула туфли и прошлась босыми ногами по земле, встав на цыпочки, сорвала лист с дерева и, растерев его между пальцами, втянула в ноздри пряный, слегка горьковатый запах.

–– Настоящий! – восхищённо воскликнула я.

–– А вы сомневались: думали, из пластмассы или из папье-маше? – усмехнулся магистр, восседающий на обычной городской скамейке, как на королевском троне.

–– А где заканчиваются декорации?

–– Там же, где заканчивается ваше воображение.

–– Значит, отсюда я могу попасть куда угодно?

–– А вы полагаете, что находитесь в замкнутом пространстве? Впрочем, самостоятельно вам из этого леса не выбраться: ваше воображение слишком привязано к стереотипам, оно утратило способность летать. Поэтому предлагаю ограничиться пределами сцены, не делая попыток спуститься в зрительный зал или выйти за кулисы. При этом вы можете выбрать любую роль: матери, жены, дочери… – разошёлся магистр, артистично жестикулируя руками.

–– По-моему, это вашему воображению нужно выбраться из клетки и расправить крылья, – бесцеремонно перебила его я. – Эти роли мне слишком наскучили в повседневной реальности, чтобы проигрывать их сейчас. Я, скорее, предпочла бы роль подруги… или… соседки…

Я собиралась добавить, что и эти роли меня не особо привлекают, но не успела, потому что из-за деревьев неожиданно появилась Настасья в коротком халате поросячьего цвета, надетом поверх ночной сорочки, и плюшевых домашних тапочках на босу ногу. Заметив меня, она не проявила ни малейшего удивления и, характерным жестом откинув волосы со лба, расслабленно плюхнулась на скамейку.

–– Как ты здесь очутилась? – ошарашенно спросила я.