На третий взгляд, или Написанному верить!

Видимо, после ознакомительной экскурсии по кастрюлям и мискам у него так отчаянно засосало под ложечкой, что не было сил сопротивляться настойчивому зову взбунтовавшегося желудка.

Съев полную тарелку борща и еще в придачу половник добавки, он глубокомысленно изрёк:

–– А ведь хорош, подлец! Съел бы ещё, да боюсь, для винегрета места не хватит.

–– Приготовь ещё местечко и для творожного пудинга, – злорадно хихикнула я.

–– И к нему ты, конечно, тоже не имеешь никакого отношения?

–– Никакого, – подтвердила я.

–– А почему ты так подозрительно спокойна? – нахмурился Игорёша. – Даже не пытаешься найти этому хоть какое-то мало-мальски разумное объяснение.

–– А почему объяснение непременно должно быть разумным? Иррациональное тоже имеет право на существование, – вовремя нашлась я.

Аргументы моего дражайшего муженька, очевидно, были полностью исчерпаны, а искушение оказалось слишком сильным для его слабой проголодавшейся плоти.

–– Ладно, так и быть, тащи сюда свой иррациональный винегрет, – окончательно сдался он. – Только условие: пусть остальные члены семьи считают, что сегодняшний ужин был, как всегда, приготовлен тобой, причём самым обычным земным способом. Надеюсь, в этом мы солидарны? Мне бы не хотелось выглядеть полным идиотом в глазах детей.

–– Договорились, – великодушно согласилась я.

Игорёшины опасения оказались безосновательными: остальные члены нашего дружного семейства не задали мне ни одного вопроса по поводу первого, второго, третьего и даже четвёртого, и умяли всё за милую душу, не вникая в подробности приготовления. Я не услышала ни слова похвалы (этим я и прежде не была избалована), но и критики тоже не последовало (а такое нередко случалось), а это уже неплохо.

Заключительным чудом уходящего дня оказался всё-таки не материализованный ужин на шесть персон, а та самая камея, которая красовалась на шарфе блондинки и которую я обнаружила в своей сумочке, когда перетряхивала её содержимое в поисках пилки для ногтей. Моим первым импульсом было передарить её Натусе, но потом я решила, что, во-первых, не стоит делать такие шикарные подарки без достаточно убедительного повода, во-вторых, она мне тоже очень подходит, а в-третьих, волшебные предметы в целях безопасности должны оставаться у того, кому они изначально предназначены.

Ночью мне приснился удивительно яркий сон, который я запомнила во всех подробностях. Блондинка в обнимку с мордастым таксистом весело распевали дуэтом, а цыганка в концертном платье аккомпанировала им на ослепительно белом рояле, обклеенном картами Таро. При этом ноты ей с серьёзным видом переворачивал Аркаша, облачённый в смокинг и накрахмаленную сорочку с кружевным жабо.

Я запомнила даже песню, которую они пели:

Мир – это волшебный лес,

В нём полным-полно чудес.

Чтобы в этом убедиться,

Нужно с миром подружиться,

Нужно миру удивиться,

Нужно миром восхититься.

Нужно мир за всё хвалить,

Без конца благодарить,

Комплименты говорить.

Нужно миру доверять,

Постоянно одобрять,

Непрестанно поощрять.

И в один прекрасный час

Всё изменится для вас.

То-то будет волшебство,

Ведовство и колдовство!

С того самого мгновенья

Вдруг начнётся превращенье.

В вас проснётся великан,

Словно дремлющий вулкан.

И отныне волшебство

Станет вашим естеством.

Стоит лишь поверить –

Можете проверить.

Впрочем, запоминать наизусть было вовсе необязательно: на тумбочке рядом с кроватью я обнаружила листок с текстом, написанным моим же собственным почерком, только не теперешним, взрослым, а тем детским, которым я писала в начальной школе.

Махнув рукой и ногой на объяснения, я направилась в кухню. Меньше всего я ожидала застать там Колюню, жарившего себе яичницу с колбасой.

–– Доброе утро, Колюня! – искренне обрадовалась я. – У тебя сегодня выходной день?

–– Выходное утро, – отшутился он. – Садитесь завтракать.

–– А ты, оказывается, умеешь готовить.

–– И не только: ещё я умею застёгивать гульфик на брюках, точить карандаши, включать утюг и ввинчивать электрические лампочки, – со смехом поведал мне Колюня. – Вам, вообще, достался жутко талантливый зять, обладающий ну просто сказочными способностями.

–– Слушай, зятёк, а ты в чудеса веришь?

–– Что за вопрос, дорогая тёщенька? Я их совершаю! Поверите на слово или желаете в этом убедиться наглядно?

–– Столь смелые утверждения нуждаются в доказательствах.

–– Тогда пожалуйте в тренажёрный зал, – расплылся в улыбке Колюня. – Для моего размаха здесь тесновато.