На тропе войны

Следующим вечером мы разбили лагерь на Маленькой (Молочной) реке, а в конце следующего дня поставили вигвамы у маленькой реки, текущей на юг с западных склонов Холмов Сладкой Травы на песчано-гравелистой местности, простиравшейся на милю от каньона со склонами из красных скал, откуда и был вынесен этот грунт. Оттуда открывался вид на восток, где недалеко возвышался Средний Холм, имевший форму конуса и возвышавшийся над равниной на шестьсот или семьсот футов.

Именно у подножия этого холма, согласно древней традиции, Кат-о-йис, уничтоживший зверей и пресмыкающихся, которые убивали и съедали первых людей, столкнулся с гигантским волком и был им побежден. Здесь они встретились, и волк, открыв свою широкую пасть, проглотил Ка-о-йиса в один прием. Он провалился в длинную глотку животного, в огромный живот, в котором в полной темноте находилось множество людей, проглоченных тем утром. Они кричали, стонали и постепенно погружались в смертельный ступор.

– Здесь слабые обретут мужество, – сказал им Кат-о-йис и толкнул каждого из них. – Вставайте и танцуйте со мной, и я освобожу вас.

– Ты говоришь глупость, – ответил один из них. – Даже самое большое волшебство в мире не сможет нас спасти. Даже если мы проползем через огромную глотку и попадем в пасть, он раскусит нас пополам, как только мы попытаемся выбраться наружу.

– Я не хочу больше слышать подобных разговоров, – сильно рассердившись, крикнул Кат-о-йис.

Пинками, ударами и уговорами он заставил всех встать, танцевать и петь магическую песню.

Наблюдая за танцующими, он определил самого сильного из них и сел тому на плечи.

– Давайте! Давайте! – Танцуйте лучше! Пойте громче! – кричал он, схватил правой рукой свой каменный нож и поднял его так высоко, как смог, и каждый раз, когда мужчина, на плечах которого он сидел, подпрыгивал, нож проникал в верхнюю часть огромного живота и проходил дальше и дальше, пока не достиг сердца, и огромный волк, задрожав, испустил дух. После этого Кат-о-йис прорезал в боку животного большое отверстие и освободил людей. Так погибло последнее чудовище-людоед.

Все это рассказал нам Белый Волк, когда вечером мы сидели вокруг очага в его вигваме. Он добавил, что этот холм был священным местом, потому что там жил дух Кат-о-йиса, и никому не позволено охотиться в той местности. Никогда ни один черноногий не вступил на этот холм.

– Тогда пора кому-то посетить это место, – сказал я. – Завтра я поднимусь не его вершину.

– И я пойду с тобой, – спокойно вставил Питамакан .

Тут все женщины закричали, уговаривая нас не совершать столь опрометчивого поступка.

Белый Волк, возвысив голос над этим шумом, запретил нам идти туда. Мы промолчали, и он принял как должное, что его приказу будут повиноваться.

На поросших соснами склонах Западного Холма паслось множество оленей и лосей, а на голом скалистом гребне – толстороги. Поскольку многим были нужны их шкуры для изготовления одежды, вожди решили остаться здесь на несколько дней.

Рано утром следующего дня охотники отправились к холму, охотясь на оленей, толсторогов и лосей, другие направились на равнину за бизонами. Вся местность была черна от них. Мы с Питамаканом осмотрели свой табун, который мальчик гнал на водопой, затем поймали и оседлали себе по сильной объезженной лошади и выехали из лагеря к Среднему холму. Между ним и Западным холмом был проход, который, понижаясь, выходил к северному обрывистому берегу Маленькой реки. Дойдя до нее, мы прошли вверх по ее течению, затем прошли около двух миль на восток и начали подниматься на холм с северной стороны. Подъем не был труден, и через несколько часов после выезда из лагеря мы достигли вершины холма и спешились.

Сидя там, наслаждаясь прекрасным видом обширных, покрытых бизонами равнин, и с помощью подзорной трубы наблюдая за охотниками, которые тут и там гонялись за животными и убивали их, мы заметили одинокого всадника, направлявшегося к холму из лагеря. Мы почти не обращали на него внимания, пока он не стал подавать нам сигналы с помощью солнечного зайчика. Тогда Питамакан направил свою трубу на всадника, который уже спешился и был от нас на расстоянии мили, и сказал мне, что это его отец и что это он подавал нам сигналы с помощью зеркальца. В то время почти все мужчины у индейцев носили при себе зеркальца – это было украшением и могло пригодиться для передачи сигналов.

Белый Волк, видя в свою трубу, что он привлек наше внимание, знаками велел нам спуститься к нему. С помощью знаков же Питамакан отказался, добавив, что мы останемся здесь надолго. Получив такой ответ, Белый Волк вскочил на лошадь и помчался на восток.

– Он взбешен, – сказал Питамакан. – Сегодня вечером мы получим хорошую взбучку.

Я взял свою трубу и стал наблюдать, как вождь понукает свою лошадь скакать все быстрее.

Внезапно он вместе с лошадью упал на землю, а из ущелья недалеко справа от него поднялось три облачка дыма. Мгновение спустя наших ушей достиг звук трех выстрелов.

ГЛАВА III