На участке неспокойно

Анатолий дипломатично промолчал: «экспромт» был сочинен по дороге сюда.

В комнату вошла Рита. Она была в черном туго обтягивающем талию платье и темных туфлях на высоких каблуках. Все невольно ахнули: Черная Змея!

— Прошу вас! — пригласила Рита, — дамы ждут.

— Не торопись, — вышел на середину комнаты Эргаш. — Дай-ка литруху, да займи чувих чем-нибудь минут тридцать. Мы тут обмозгуем кое-какие дела.

Рита послушно вышла, оставив после себя густой запах дорогих духов.

— Итак, — театрально вскинул руку Эргаш, — на повестке дня два вопроса: ход операции «Черная Змея» и экскурсия в ювелирторг. Изменения или добавления будут?

Добавление внес Равиль:

— Предлагаю третий вопрос.

— Какой?

— Прием поэта Анатолия Депринцева в корпорацию. И поставить это первым вопросом, иначе поэт на время должен удалиться.

— Возражений нет? — осмотрел Эргаш собравшихся.

— Нет.

Эргаш откашлялся, налил всем по стакану водки.

— Выпьем за единодушное утверждение повестки дня… Вот так, — крякнул он. — А теперь — к делу, Итак, прием в корпорацию Анатолия Депринцева. У кого будут вопросы?

— Пусть расскажет автобиографию, — бросил Равиль.

— Пожалуйста, маэстро, — кивнул Эргаш Анатолию.

— Значит, во-от, — встал Депринцев. — Родился я в тысячу девятьсот тридцать пятом году, в семье служащего. Учился и работал в Ташкенте. Печататься начал с двадцати пяти лет. Сейчас живу, значит, творческим трудом… Скоро вчерне закончу поэму о колхозной деревне. После этого начну цикл стихов о людях преступного мира.

— Отлично! — одобрил Эргаш.

— Как понять фразу «Живу творческим трудом»? — поинтересовался Равиль.

— Значит, питаюсь и одеваюсь за деньги, которые буду получать за произведения, во-от… Пока, конечно, не получаю: сами знаете, путь в литературу, значит, тернист. Не каждому удается сразу оседлать Пегаса,

20-4836 305

— Какие еще будут допросы?

Жорка бросил, развалившись на стуле:

— Скажи, Депринцев, душу из меня вон, не доводи-лось ли. тебе бывать в «почтовом ящике»?

— Нет, — растерянно заморгал Анатолий.

— Возможно, кто-нибудь из твоих родных или близких удостаивался этой высокой чести? — не унимался Жорка. Беспечной развязностью он хотел заглушить все усиливающийся страх.

— Дядя, значит, сидел, — вспомнил Анатолий.

— Когда?

— Во времена культа.

— Сойдет! — одобрил Эргаш. — Вопросов больше нет? Предлагаю: Анатолия Депринцева принять в члены корпорации.

Предложений больше не поступило.

— Разрешите поздравить вас, коллега, с высоким доверием, — подошел Эргаш к Анатолию. — Надеюсь, что вы сделаете все, чтобы быть достойным этого смелого, общества.

— Постараюсь, во-от, — пообещал Депринцев.

— Переходим к вопросу об экскурсии в ювелирный магазин. Суть дела вот в чем.

Эргаш сказал, что в последнее время все они находятся в денежном затруднении. Ночные операции в соседнем городе не обеспечивали полностью материальных, расходов присутствующих. Между тем, имелась возможность разбогатеть буквально за два-три часа. Как известно, на участке Карима Сабирова недавно выстроен замечательный ювелирный магазин. По последним данным, в нем находится большая партия ценностей на довольно кругленькую сумму. Ценности берется реализовать один из ташкентских скупщиков.

У Жоры появилось желание встать и тут же покинуть этот дом. Лишь боязнь накликать на себя немилость Эргаша заставила его сидеть.

— С планом познакомитесь перед операцией, — закончил Эргаш. — Сейчас давайте поговорим о другом. Перед посещением магазина мы должны обеспечить себе стопроцентные алиби. У кого имеются на этот счет какие-нибудь соображения?

Первым нашелся Садыков:

— Я добуду себе бюллетень!

— Не блестящий выход из положения, однако принять можно. — Эргаш посмотрел на Равиля. — Ты что скажешь?

Равиль с трудом переложил бродившую в голове мысль в слова:

— Можно поругаться с предком. Он запрет меня в комнату. Я ночью вылезу.

— Твоя очередь, Анатолий.

— Меня мало кто знает в Янгишахаре.

— Тебя знает Голиков. Этого достаточно.

Анатолия передернуло при этих словах… Он не мог

равнодушно слышать фамилию участкового.

— Тогда вот что, значит, есть у меня в Ташкенте два кореша. Они скажут, что я был у них, во-от, — не совсем уверенно ответил Анатолий.

— Жора?

— Ничего не могу придумать, душу из меня вон! — весело отозвался Шофман, хотя у самого дрожали колени.

— Ты сейчас в отпуске?

— Да.

— Ладно, вот что сделаешь. Завтра объявишь матери и невесте, что уезжаешь в Самарканд… Подожди, не перебивай. Купи железнодорожный билет и все прочее… Они тебя проводят до вокзала. Ты сядешь в поезд. На следующей станции сойдешь и ночью возвратишься в Янгишахар. После операции первым поездом отправишься в Самарканд.

— Здорово! — позавидовал Равиль.

Нет, Жорка не был согласен. Он ни за что не сделает так, как советовал Эргаш. У него пока еще «все дома».

— О себе я сам побеспокоюсь, — прошелся Эргаш по комнате.

— Когда мы это самое… магазин очистим? — поинтересовался Азиз.

— В самое ближайшее время. Ждите, как говорят, дальнейших директив… Перед обсуждением третьего вопроса пропустим по стопке.

Собутыльники выпили.