На участке неспокойно

Каким же подлецом оказался он, Сергей Голиков! Он не сумел вовремя остановить руку убийцы! У него не хватило смелости отказаться писать никому не нужный отчет для Абдурахманова! Как же он теперь будет смотреть в глаза окружающим? Простят ли его когда-нибудь Рийя и Пелагея Федоровна? Простит ли он когда-нибудь себя за смерть своего лучшего друга? Сумеет ли вынести все это?

Сергей стоял у ямы и, глядя на Василия, говорил, словно разговаривал с ним, стараясь заглушить все возрастающий шум в голове: «Опоздал! Опоздал!

Опоздал! Опоздал!»

— Прощай, Василий! Ты уже никогда никого не увидишь и не услышишь. Убили мы тебя, знали, что Депринцев может совершить преступление, но боялись привлечь его к уголовной ответственности. Не находили состава преступления.

Сергей умолк, словно задохнулся, не в силах избавиться от предательского комка, застрявшего в горле, затем быстро отстегнул от кителя медаль «За охрану общественного порядка», которую дали ему за десятилетнюю безупречную службу в милиции и, сойдя с трибуны, положил ее в гроб.

— Прими, Василий, от всего сердца, — еле слышно проговорил он. — Мы никогда не забудем тебя. О жене и матери не беспокойся… Прощай!

Как только Сергей поднялся, как к гробу из толпы протискался невысокий седой старик и, перекрестившись, положил на грудь Василия георгиевский крест.

— Спи, сынок, — поцеловал старик покойника.

Потом к гробу подошел мужчина средних лет со

шрамом на щеке, отстегнул от костюма Красную Звезду, положил ее рядом с георгиевским крестом.

Пелагея Федоровна, видя это, не выдержала и заголосила громко, обхватив гроб ослабевшими руками. К ней присоединились Людмила Кузьминична и еще какая-то сухонькая старушка. Только Рийя по-прежнему стояла неподвижно. Ее полураскрытые губы были искусаны до крови, в глазах застыл немой беспокойный упрек. Не шелохнулась она и тогда, когда два дружинника взяли крышку и заколотили гроб. Не подала она признаков жизни и во время прощальных пистолетных залпов, раздававшихся в стороне несколько минут. Лишь когда взяли гроб и подняли над ямой, она заметалась, как раненая птица, попавшая в клетку, бросилась к гробу с криком:

— Васенька! Ва-а-ася!! Да куда же ты?!

Опустились руки у дружинников, отступили от ямы

люди, взглянув в это время на Рийю. Кажется, подменили в одну секунду человека. Не стало прежней красавицы Рийи с золотыми волосами. Рыдала над гробом седая старуха, обезумевшая от горя, одетая в Рийину одежду. Старалась она окровавленными пальцами открыть крышку гроба и не могла никак это сделать. Только билась грудью о дерево да повторяла беспрерывно, точно успокаиваясь, все тише и тише:

— Васенька!! Васенька! Васенька…

5

Сергей подошел к дому Войтюков и остановился около дерева. Во всех окнах ярко горел свет, однако в комнатах никого не было видно.

«Уснули, наверно», — подумал Сергей. Он облегченно вздохнул и присел на скамейку, стоявшую у ограды.

Было далеко за полночь. В небе стояла полная луна. Звезды, разбежавшиеся от нее, стыли у самого горизонта, устало моргая друг другу. Дул легкий прохладный ветер. Он все рассказывал и рассказывал какую-то печальную историю дереву, которое то сердито, то ласково шумел в ответ молодой листвой.

Сергей расстегнул ворот кителя, ослабил ремень, на котором висел пистолет, и прижался к ограде, пытаясь понять, о чем рассказывал ветер дереву.

Чуть скрипнув, открылась калитка, и из нее вышла Катя, Она подошла к нему, заглянула в лицо.

— Как там?

— Сидят.

— Может, нужна какая-нибудь помощь? Ты говори, я сделаю все, что нужно…

Он вдруг осекся, услышав, как кто-то зачастил над ухом: «Опоздал! Опоздал! Опоздал!». Она испугалась, схватила его за руку, стала искать пульс.

— Что с тобой, Сережа?

— Ничего, — попытался улыбнуться он.

— Тебе отдохнуть надо. Ты совсем извелся: сколько уже не спишь… Сегодня чтобы ни о чем не думал. Хорошо?

— Постараюсь. Ты не уходи от них.

— Угу.

— Может, и мне побыть с ними?

— Нет. — Она снова схватила Сергея за руку, увидев, как от боли исказилось его лицо. — Ты неправильно меня понял. Они не обижаются на тебя. Нисколько.

— Ладно, я пойду, — заморгал он повлажневшими глазами.

— Домой?

— Домой.

— Я провожу тебя.

— Не надо, — попросил Сергей. — Иди к ним… Иди! — Он быстро повернулся и зашагал через улицу, застегивая на ходу ворот кителя.

Вскоре ему встретился Лазиз. На нем были темно синий костюм, черная рубашка и белый галстук с черными полосками. Он виновато глядел на друга, словно обидел его.

— Гуляешь? — поинтересовался Сергей.

— Не спится что-то, — почесал Лазиз затылок.

— Поезжай к Шазие.

— Сейчас?!

— Зачем же время зря тратить!

— Не понимаю, как ты можешь шутить?

— Ладно, Лазиз, иди домой, — затянул Сергей потуже галстук у друга. — Обо мне больше не беспокойся. Я йн наделаю глупостей.

— Чудак, честное слово, — бодро усмехнулся Лазиз. — Ты думаешь, что я специально встретился с тобой? Была нужда… У меня своих дел по горло.

— Ну вот и давай, действуй, если так, — не дал договорить ему Сергей.