На участке неспокойно

Шаикрамов третий день занимался «соседними» магазинными кражами. Ему повезло. Буквально через несколько часов после знакомства на месте с обстоятельствами дела он напал на след, который привел его в Янгишахар, к скупщине краденого, некоей Софье Стрельцовой. Получив ордер, на обыск квартиры скупщицы, он обнаружил в тщательно замаскированном тайнике краденые вещи.

— Ваши?

— Мои, — открыто посмотрела Стрельцова в глаза оперуполномоченному. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

— Зачем вам столько?

— Тебе-то что! Каждый живет так, как хочет… Припасла для черного дня, — объяснила она тут же, должно быть, желая сгладить грубость. — Времена нонче неспокойные. Без запасу нашему брату нельзя.

— Долго вы это копили?

— Всю жизнь…

— Сгнить все может.

— Не сгниет. Голова на плечах имеется. Что лыбишься?

Стояла Стрельцова на своем и в отделе милиции. Правда, чем больше «морил» Лазиз ее вопросами, тем чаше путалась она в ответах. Было очевидно, что-ее терпения хватит не надолго. Пройдет еще два-три дня, и она назовет тех, кто доставлял ей ворованные вещи.

— Как сейчас ведут себя дружки Эргаша? — спросил Автюхович.

— У него их и осталось-то — раз, два и обчелся. Шофман отошел, Муртазин и Черная Змея арестованы…

— Ну, это еще неизвестно — раз, два или больше. — Автюхович потянулся к уголовному кодексу, лежавшему на тумбочке. — Что ты сейчас думаешь делать?

— Продолжу беседу со Стрельцовой, — ответил Лазиз.

Зазвенел телефон. Автюхович взял трубку.

— Милиция? — услышал он женский голос. — Пригласите, пожалуйста, майора Автюховича, он мне нужен по очень важному делу.

— Я вас слушаю, — взволнованность незнакомки насторожила Якуба Панасовича. Он плотнее прижал к себе трубку, словно от этого зависел дальнейший разговор.

— Здравствуйте… Вы не обманываете?.. Я звоню из телефонной будки… Тут кругом люди… Нам необходимо срочно встретиться.

— Пожалуйста, я к вашим услугам.

— Я не могу к вам приехать. За мной, наверно, следят. Готовится ограбление… — К звонившей, должно быть, кто-то подошел. Она рассмеялась и заговорила совсем о другом. — Дорогой  мой, у меня нет ни капельки свободного времени. Что ты, что ты, ко мне не приходи… Мама ругается… Я буду у тебя завтра. Хорошо? — Хорошо, — громко ответил! Якуб Панасович, уверенный в том, что этот ответ понравится незнакомке. — Ты позвони мне вечером. Я буду у себя. До свидания.

— До свидания, — сказала незнакомка.

— Кто это? — поинтересовался Лазиз,

Якуб Панасович рассказал.

— Вы думаете, она еще позвонит?

— Позвонит, — уверенно сказал майор.

— Якуб Панасович, позовите меня, пожалуйста, когда переговорите с ней.

— Ты будешь у себя?

— Да.

… Телефон звонил часто, однако среди звонивших не было таинственной незнакомки. Ее голос Якуб Панасович услышал только перед утром. То, что она сообщила, согнало с Автюховича скованность, он тут же вызвал к себе оперуполномоченного.

— Софья Стрельцова еще не сказала, кто обеспечивал ее ворованными вещами?

— Нет, — остановился Шаикрамов у двери.

— Освободите ее немедленно. Скажите, Что мы ошиблись, подозревая ее в связи с преступниками… В общем, сделайте все, чтобы она поверила в наше заблуждение… Только, пожалуйста, не откладывайте это в долгий ящик. Для нас сейчас каждая минута дорога.

— Что случилось?

— Эргаш появился с новыми дружками. По всей вероятности, он намеревается ограбить ювелирный магазин… Вот тебе «раз-два и обчелся», — упрекнул Автюхович Лазиза.

— Незнакомка назвала себя? — только и смог спросить Шаикрамов.

— Назвала… Я встречусь с ней в полдень. Смотрите, чтобы Стрельцова поверила в ваше заблуждение, — предупредил еще раз Автюхович. — Надо рассеять в Эргаше сомнения. Он должен быть уверен в успехе намеченного дела.

— Вы хотите взять его на месте преступления?

— Разве у вас имеется другое мнение?

Нет, у оперуполномоченного Шаикрамова не было другого мнения. Он полностью согласен с начальником

отдела. Автюхович может не беспокоиться: Софья

Стрельцова уйдет из милиции, уверенная в том, что обвела его, Шаикрамова, вокруг пальца..^

2

Садык-бобо сидел на супе, поджав под себя ноги, и неторопливо пил чай. На нем были короткие серые штаны, длинная зеленоватая рубашка и белая, как снег, чалма. Он смотрел на залитый солнцем двор, по которому воркуя гуляли голуби, но ничего не видел и не слышал. Печальные мысли тревожили старика. Они пришли к нему в тот день, когда погиб дружинник Василий Войтюк, и не покидали вот уже вторую неделю. Он постоянно теперь боялся за Сергея, зная, какая опасность подстерегает его на каждом шагу.

Металась, будто в жару, и Айджамал-биби, особенно в те часы, когда Сергей задерживался на работе. Ей почему-то виделись бандиты, нападающие на него! Хорошо, что сегодня Сереже дали отгул и он никуда не уходил из дому. Сколько раз она подсаживалась к нему и заглядывала в глаза, пытаясь понять, какие думы тревожили его.

Сергей сидел напротив Садыка-бобо и тоже пил чай. У него было спокойное лицо, точно ничего особенного не происходило. Айджамал-биби понимала, что он старался скрыть свое состояние, поэтому, как и прежде, украдкой следила за ним.