На углу Пскопской и Йеллопуху

«В дурку. Нужно таксиста попросить отвезти меня в дурку. Пусть психиатр разбирается со всеми этими ведьмами, эльфами и гномами».

Макар никогда не увлекался фэнтези. Да, ходил в кино на «Стражи галактики» и «Звездные войны», но не читал ни одной книжки о попаданках и иномирских красавцах.

«Пскопские и йеллопухцы. Нет, точно что–то в кофе подсыпали».

Они подъезжали. За окном мелькали знакомые улицы.

Таксист уточнил адрес и повернул в нужный переулок. У ворот родного дома стояла машина скорой помощи. Кардиология.

– Я не знаю, зачем он вызвал скорую, – на крыльце появилась мама, провожающая недовольного врача и санитара, несущего в руках чемоданчик с аппаратом ЭКГ. – Извините нас.

– Мама! – Макар бежал, не замечая радостный лай посаженного на цепь Грушевича. – Ты почему не поднимала трубку?

Она, не понимая, растеряно обернулась на дом.

– Наверное, телефон на кухне оставила. – И уже врачу: – Видите, стоит не ответить на звонок, как сын паникует. Скорую вызывает.

Макар не заметил, как отъехали обе машины. Он стоял на дорожке и обнимал маму. Зарывшись лицом в ее вьющиеся волосы, с каким–то наслаждением вдыхал знакомый запах.

Ему казалось, что они не виделись целую вечность.

– Ну, пусти, задушишь, – произнесла мама, выпутываясь из объятий. – Лучше скажи, там, в такси, была Ната? И почему не зашла?

Макар обернулся. Он совсем забыл о Наташе.

И помнил то, что не должен был помнить. Улыбающиеся глаза девушки по имени Надежда, смех повара со странным именем Гугельгогенн, мурлычущий голос двухметрового кота.

– Мама, я, кажется, заболел.

Он долго не выпускал ее руку. Она укрыла его и как когда–то в детстве поцеловала в лоб.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Макар, ища в мамином лице признаки недомогания.

Она рассмеялась.

– Хорошо. А как ты?

– Не знаю. Устал, наверное.

Ему не хотелось еще больше волновать маму. И так перемудрил, вызвав с какого–то перепуга скорую…

– Поспи.

Да, наверное, все эти фантазии из–за недосыпа. Сессия, работа до поздней ночи, тяжелое расставание с Натой.

Когда мама вышла из комнаты, Макар накрылся с головой. Он честно пытался заснуть, но в его больном мозгу беспрерывной чередой вспыхивали обрывки разговоров, куски событий, которые будто бы происходили с ним, но в каком–то странном месте.

Ведьмы, гном, говорящий кот, маленькая девочка в фартуке, испачканном чернилами, книга с рисунками, шахматный пол…

Образы сменялись, но, удивительное дело, каждому из них Макар знал название.

Крошка Пиу, Предел, Застава…

И опять это деление на «наших» и «не наших». Пскопские и Йеллопухцы.

Но ничего такого, что можно было бы проверить в реале.

Перебирая всплывающие видения, Макар искал хоть какую–то зацепку, что дала бы ему шанс не думать о себе, как о сумасшедшем.

«Слава богу, голоса хоть не приказывают», – успокоил себя Макар, но тут же услышал раскатистый смех зеленого здоровяка, протягивающего бокал с напитком болотного цвета.

– Пейте гоблинскую мордоворотку, – призывал гигант, – и бесы вас покинут!

Длинноволосый бармен, за спиной которого высилась стена со сверкающими бутылками, прошептал:

– Не спи, Макар! – и намотал на руку толстую цепь.

Блондинка с глубоким вырезом на груди кокетливо сдула прядь, падающую на глаза, и с придыханием произнесла:

– А ты, Ловец, лох! Упустил свое время, – и показала пальцем на огромные песочные часы, освещенные вывеской «Приют проходимцев»…

Стоп!

Не надеясь на успех, Макар соскочил с кровати и включил компьютер. Набрал название кафе в строке поиска. На мониторе высветилась карта города с красной каплей, указывающей на нужный перекресток. Передвинув курсор, Макар нашел рядом с кафе небольшую церковь. В памяти тут же всплыли звуки колокольного боя.

Макар зажал уши руками, но ясно услышал собственный голос, шепчущий «Надя! Надюша! Надежда!».

Резко встал. Кресло на колесиках с шумом откатилось назад.

– Боже! – от осознания того, что безумно любит какую–то девушку с именем Надежда, рухнул на колени. Все в ней было знакомо – лучистый взгляд, мягкие волосы, гладкая кожа, и даже то, как она смеется, когда он целует ее в шею. Но Макар никак не мог понять одного: существует ли Надя на самом деле или разум продолжает свои игры.

Макар уткнулся лбом в пол и тут же услышал собственный отчаянный крик: «Мама, Ната, Крошка Пиу, Бугер, Хочь, Мэя… Мне так жаль, что я не спас вас!», и веселый смех маленькой девочки, дразнящейся «Капец – времени ловец!».

– О, боже! Я – Ловец времени! – он задохнулся, словно выплыл из–под толщи воды. На него волной обрушились утраченные воспоминания. Лица обрели имена, незнакомые предметы названия, а странные явления – смысл. Вспомнилось все, вплоть до минуты, когда последняя звезда–песчинка упала в нижнюю чашу небесных часов, и нереально огромное дерево охватило бушующее пламя.