На углу Пскопской и Йеллопуху

Здание Заставы медленно проседало, поднимая в воздух частицы пепла и пыли, а из его недр рвались наружу сухие ветви исполинского дерева. Они тянулись ввысь, словно пальцы рук, сложенные чашей. В самом центре гиганта лежал кокон из сплетенных прутьев.

– Мэя! – Макар попытался перекричать гул. – Мэя! Прощай!

Вдруг все деревья в саду разом загорелись. Кровоточащие ссадины на лице и руках обдало жаром.

Макар попятился. Запнувшись о ступени беседки, чуть не упал. Сохранив равновесие, нашел ближайшую скамью, не в силах оторвать взгляд от погребальных свечей, в которые превратились яблони. Вытерев в волнении руки о штаны, неожиданно наткнулся на прямоугольный предмет.

Как он мог забыть о мобильнике?! Последняя ниточка, что связывала его с прошлым.

Макар достал телефон из кармана. Промокнул рубашкой пот со лба, боясь, что в ответственный момент капля упадет на сенсорный экран и украдет драгоценное время. Несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и унять дрожание рук. Точным движением вставил батарейку в корпус.

– Ну и бог с ней, с крышкой, правда? Мы и без нее обойдемся, – уговаривал он мобильник, молясь, чтобы тот заработал. Прижимая пальцами батарейку, повернул аппарат экраном к себе. Через несколько бесконечных секунд он ожил, но тут же осветился предупреждением, что требуется источник питания.

У зеленой иконки горела цифра три. Три пропущенных звонка.

– Хоть бы успеть, – прошептал студент, находя в меню сообщение от мамы. Он не ругал себя за то, что выключил телефон перед важным разговором с Натой. У него сейчас просто не было сил на самобичевание.

Как ни странно, последнее сообщение датировалось тем же днем, когда он ушел на свидание. Мелкие буквы текста сливались, поэтому Макар скользнул по едва светящейся поверхности двумя пальцами, увеличивая шрифт.

Волнение сыграло злую шутку. Шрифт увеличился настолько сильно, что все поле заняла последняя строка с указанием времени, и экран погас. Не веря, что все кончено, Макар поправил батарейку и до боли в пальце нажал на кнопку включения. Телефон молчал.

– А–а–а! – закричал Макар, швыряя бесполезную вещь в горящую траву. Его оглушил открывшийся факт – мама писала ему в то самое время, когда похитители везли его на Заставу.

Макар медленно, будто каждый шаг давался с трудом, вышел на луг и раскинул руки. Вокруг бушевало пламя, летал пепел, с громкими хлопками лопались стволы, посылая ввысь снопы искр, а Макар смотрел на исполинское дерево, в центре которого лежал саркофаг для двоих, и шептал обветренными губами:

– Мама, Ната, Крошка Пиу, Бугер, Хочь, Мэя… Мне так жаль, что я не спас вас!

Он запрокинул голову, собираясь завыть от бессилия, но подавился криком.

На черном бархате небесного купола горели миллиарды созвездий. Удивило не то, что их легко можно было рассмотреть, хотя казалось, что огонь достает до свода, а то, что они двигались, складываясь в затейливую фигуру. Не веря себе, Макар поднес руки к лицу, загораживаясь от света пламени.

Над ним пылал гигантский знак бесконечности.

– Не может быть! – произнес Макар, когда знак медленно развернулся и стал похож на огромные песочные часы, где песчинками служили звезды. И они начали свое движение снизу вверх.

– Мэя, Хочь, Бугер, Крошка Пиу, Ната, мама! – закричал Макар, дав сигнал к обратному отсчету времени. Перед глазами завертелись картинки из прошлого – от событий минутной давности до первых мгновений на Заставе. Поток воспоминаний проносился с такой скоростью, что сливался в цветную ленту. Макар едва успел выхватить из него одно важное происшествие. Когда попаданка исчезла в мешке, а студентки Магической академии втащили его назад в эльфийский портал, парень лихорадочно зашептал:

– Надя! Надюша! Надежда!

С ужасом поняв, что нижняя чаша небесных часов уже опустела, а вверх летит последняя звезда, он торопливо выкрикнул:

– Пятое июля две тысячи шестнадцатого года! Псковская область! Деревня Швары! Холм у древнего городища!

Макар всем сердцем жаждал, чтобы последняя песчинка улетающего времени вынесла его на склон горы, где он встретит свою Надежду. Он должен ее спасти.

Глава 30. По ком плачет дурка

– Макар, я не поняла! – По щеке Наты медленно ползла слеза. Красивые губы дрожали. – Ты меня бросаешь?!

– Я хочу взять перерыв… – непонятная слабость накатила волной и прибила к стулу. Разговор получился тяжелым. И не объяснить, что сейчас не до развлечений. Каникулы – отличный сезон для подработки. А ему позарез нужны деньги.

– В самый разгар отношений? – Ната пальцами смахнула слезу. – Я думала, мы отдохнем на море, и что теперь? Забил на все – прощай? Знала бы, согласилась поехать с Арчи!

– Давай, пока не поздно! – Макар злился. Зря Ната упомянула имя засранца, который подкатывал с предложением «жарко провести каникулы» почти ко всем однокурсницам. – Арчи еще не выбрал подружку месяца.

Ната взвилась.

И выбила из рук официанта поднос.

Он летел на удивление медленно.