На улице нашей любви

Придется теперь тащиться на этот обед — неизвестно где и неизвестно с кем. Одно, впрочем, мне было известно совершенно точно — у меня нет подходящего платья. Проведя ревизию гардероба, я поняла, что крупной траты не избежать. Решив не мелочиться, я отправилась на площадь Сент-Эндрю, в магазин «Харви Николс». Проведя там два часа и перемерив кучу платьев — некоторые из них стоили больше, чем месячная арендная плата за мою квартиру, — я остановилась на классическом, но офигительно сексуальном платье от Донны Каран. Серебристо-серый цвет, материал — мягкое джерси, выгодно обрисовывавшее мои пышные формы. Длина — до голени, юбка-карандаш, от правого плеча до левого бедра — изящная драпировка, которая придает платью элегантный вид. Делает его не просто сексуальным, но и нарядным. К платью я подобрала неприлично дорогую сумочку-клатч от Александра Маккуина, с замочком в виде позолоченного черепа. Несколько вызывающая деталь, но ничего, легкий элемент эпатажа мне не повредит. Черные туфли на высоких каблуках от Ив Сен-Лорана безупречно сочетались с платьем и делали меня выше ростом. В общем, вид у меня был просто супер. Никогда раньше я так отпадно не выглядела. Правда, раньше я и не выбрасывала таких сумасшедших денег на шмотки. Элли будет визжать от восторга.

А если не будет, мне на это наплевать. Куда больше меня волновала реакция Брэдена.

Ради партнера по голому сексу я накупила кучу не нужных мне вещей.

Впрочем, почему не нужных? С какой стороны посмотреть.

В четверг вечером я сидела в гостиной в обществе Элли и потягивала вино, ожидая Брэдена. Волосы я распустила, и они рассыпались по плечам естественными локонами, вызвав у Элли целую бурю восхищенных охов и ахов. Разумеется, она сразу же заявила, что я должна ходить так всегда. Еще чего не хватало. И не подумаю. Косметикой я воспользовалась умеренно — слегка коснулась щек румянами, подкрасила ресницы и подчеркнула губы алой помадой. Ненавижу краситься, но совсем без косметики в таком наряде не обойтись.

Хлопнула входная дверь, живот привычно сжался.

— Это я, — крикнул он. — Такси ждет на улице, так что давай…

Он вошел в гостиную и замер, вперив в меня ошеломленный взгляд.

— Ну ты даешь!

Элли захихикала.

— В каком смысле надо расценивать твои слова, в одобрительном или в порицательном? — поинтересовалась я.

— Сама знаешь, детка, — выдохнул Брэден.

— Ты что, не способен сказать нормальный комплимент? — укорила брата Элли.

Не обращая на нее внимания, Брэден медленно обошел вокруг меня, словно вокруг архитектурного шедевра. На нем сегодня был простой, но очень элегантный костюм — узкие брюки и пиджак с бархатными отворотами. Серебристо-серая рубашка с запонками из белого золота идеально сочеталась с моим платьем, а узкий красный галстук — с помадой. В общем, не сговариваясь, мы ухитрились выдержать свои прикиды в едином стиле.

Хотя, конечно, он выглядел круче.

Он окинул меня взглядом от макушки до носков туфель и снова уставился мне в лицо сияющим взором:

— Идем.

Он схватил меня за руку и потащил к дверям. Я едва успела поставить на столик стакан. Практики хождения на каблуках у меня не было, и я едва за ним поспевала.

Несмотря на то что на улице нас ожидало такси, Брэден увлек меня в спальню.

Закрыл дверь, обнял меня за талию и привлек к себе.

— Прекрати! — возмутилась я. — Сейчас не время!

— Детка, ты сегодня такая… такая… Если бы не заказанный в ресторане столик, я бы трахал тебя до одурения.

Он что, думает, я потратила такие деньги ради очередного сеанса траха?

— Может, мы… — пробормотал он, сжал мою руку и заглянул в вырез платья.

— Брэден!

Наши глаза встретились.

— Ты сегодня обалденно красивая, Джоселин.

Бабочки у меня в животе радостно замахали крыльями.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Но тебе придется заколоть волосы.

— Что? — Я ушам своим не поверила. — Это еще почему?

К моему удивлению, Брэден прищурился, словно отвергая все возражения.

— Делай, как я сказал.

Я негодующе фыркнула, толкнула его в грудь и вырвала свою руку.

— Я не буду ничего делать, пока ты не объяснишь почему.

Насчет волос у меня не было ни малейших сомнений. Они выглядели классно. И он не мог убедить меня в обратном.

— Потому что… — Таким низким, мурлыкающим голосом он говорил только в самые интимные моменты, и я сразу ощутила, как в трусиках становится влажно. — Потому что я хочу быть единственным мужчиной, который видит твои волосы во всей красе. Единственным, кто знает, как ты хороша, когда они рассыпаются у тебя по плечам.

Какое-то непонятное чувство, не то боль, не то радость, шевельнулось в груди. Но я не подала виду, ухмыльнулась и спросила:

— Из какого викторианского романа ты позаимствовал эту реплику?

Брэден сверкнул глазами и предостерегающе бросил:

— Джоселин.

Я вскинула руки:

— Ты серьезно?

— Более чем.

— Брэден…

— Джоселин.

Я уперлась руками в бедра и уставилась ему в лицо. Выражение чертовски решительное. Господи, он не шутит.

— Видишь ли, Брэден, я не привыкла выполнять приказы.

— Это не приказ. Это просьба.

— Так не просят.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты заколола волосы.