На уроках сценарного мастерства. Том 1

– Еще чего! – возмутилась модистка. – По собственному дому уже голой ходить нельзя! Чего уж тогда можно? И вообще, без одежды ходить полезно для тела, и босиком по траве тоже полезно, об этом в журнале «Здоровье» написано. Да разве в этом дело? Я вот сейчас занавески повесила. Ну и что? Все равно найдут к чему прицепиться… Пехова сломали, а меня не сломите. Все навалились на Пехова: и женсовет, и педсовет, и сельсовет, и партсовет.

– Партбюро, – поправил Тихомиров. – Пехов партийный и должен отвечать.

– А он отвечает, – возразила модистка. – На все призывы. В уборочную две смены надо – он первый. На субботник – он первый. Он всегда готов партии помочь. А чего же, когда ему плохо, партия не помогает?

Тихомиров тяжело вздохнул, и писатель вздохнул тоже.

– Вот вы писатель, учитель жизни, скажите, что мне делать?

Писатель задумался.

– Делать надо вот что, – наконец сказал он. – В этой ситуации кто-то должен быть лидером. Пехов, судя по всему, сейчас не в состоянии. Значит, вы. Берите его к себе. Вначале, конечно, все возмутятся, может быть, перестанут даже здороваться.

– И так не здороваются, – вставила модистка.

– Тем более, – сказал писатель. – А потом привыкнут.

– А чего ты скажешь? – спросила модистка Тихомирова.

– Силой в таких вопросах ничего не решишь, – не согласился Тихомиров.

Уже ночью Тихомиров и писатель возвращались от модистки.

– А почему ее модисткой называют? – спросил писатель Тихомирова.

– А в деревне всех, кто шьет, всегда модистками называли.

– Откровенный вопрос можно? – спросил писатель.

– А я всегда откровенный.

– Вы ведь тоже влюблены в модистку. Так?

– Не так, – не согласился Тихомиров.

– А почему же вы, ну…

– Понял, не объясняй дальше. Нельзя позволять, чтобы на одного человека все накинулись. Даже если он не прав, все равно нельзя. Человек должен верить, что к нему хоть кто-то на помощь придет. Я к ней из протеста хожу. Человек обязан протестовать, если к другому человеку плохо относятся.

Они подошли к дому Тихомирова, но дверь оказалась закрытой.

– Тоже протест? – спросил писатель. Тихомиров постучал в окно.

– Полина, – сказал он, – я-то ладно, а чего человек должен страдать?

– Ты отойди к колодцу, – ответила Полина. – Тогда я пущу писателя.

– Я тогда тоже не пойду, – сказал писатель. Полина, по-видимому, раздумывала, как быть дальше.

– Выбрось хоть одеяло, – попросил Тихомиров.

И тут они услышали голос Анны.

– Отойди, – потребовала она. Грохнула щеколда. – Заходите. Что вы за мужчины? – рассмеялась она. – В таком случае надо штурмом брать.

– В следующий раз, – пообещал Тихомиров, – возьмем.

…Писатель раздевался, когда раздался стук в дверь. Он поспешно натянул брюки.

– Я на пять минут, можно? – спросила Анна, входя. – Вы у модистки были?

– Да, – подтвердил писатель.

– А правда, она голой по дому ходит?

– Правда, – подтвердил писатель. – Она считает это полезным с точки зрения гигиены. Но сейчас она повесила занавески.

– Жаль, – сказала Анна. – Те мальчишки, которые видели ее в первозданном виде, запомнят это на всю жизнь. И когда они станут старыми, будут вспоминать, что жила в их деревне прекрасная естественная женщина, которая ничего не страшилась. Вы знаете, что она убежала с выпускного бала с летчиком?

– Знаю, – сказал писатель.

– Я ей завидую. Только одного понять не могу: что она нашла в этом Пехове? Жалкий, безвольный человек.

– Она его любит, – сказал писатель.

– Но ведь он сам никогда ни на что не решится.

– Мы эту проблему как раз сегодня и обсуждали. И пришли к выводу, что ей надо инициативу брать на себя.

– Ой, как интересно! И когда же она возьмет на себя эту инициативу?

– Наверное, завтра, – ответил писатель.

Звено Тихомирова работало в поле. Поблизости затарахтел мотоцикл, и молодой агроном на мощном «Урале» с коляской подрулил к тракторам.

– Михалыч! – крикнул он. – Буянов срочно вызывает тебя и писателя. Просили доставить.

– А после работы нельзя? – спросил Тихомиров.

– Говорят, срочное дело. Садитесь.

– Свой транспорт есть, – сказал Тихомиров. Он завел свой мотоцикл, а писатель сел на заднее сиденье.

…Буянов вышел из-за своего стола, пересел за стол заседаний и пригласил садиться Тихомирова и писателя.

– Разговор будет официальный, – предупредил он. – Поэтому я не поехал в поле, а вызвал вас сюда. Произошло чепе. На почте встретились Пехов и модистка, и Пехов пошел за модисткой. Но подоспела жена Пехова с дочерью, произошло столкновение. На место происшествия вызвали участкового инспектора Гаврилова. Участковый допросил модистку, и та заявила, что так действовать ей посоветовал товарищ писатель. Это правда?

– Правда, – признался писатель.

– Сообщаю дальше. Допрошенная участковым жена Пехова заявила, что она подожжет дом модистки, а ее саму обольет серной кислотой. И она это сделает, у нее характер аховый!

– С керосином не проблема, – сказал Тихомиров, – а где она серную кислоту достанет?