На «Варяге». Жизнь после смерти

Адмирал и прибывшие с ним сняли комнаты, выходящие окнами на озеро и целый день на набережной были видны толпы туземцев, пришедших посмотреть на «русских».

В этот день вечером был назначен вынос зуба Будды.

К обеду администрация отеля украсила столы русскими и английскими флагами, появился какой‑то маленький струнный оркестр, который пытался изобразить среди прочего и русские арии.

Спустилась ночь. Адмирал и офицеры в удобных шезлонгах расположились на балконе прямо против набережной. Высота балкона над землею была едва ли два аршина К ярко залитому электрическим светом отелю к вечеру начала собираться публика, прибывшая из Коломбо. Дамы декольтированные, мужчины в белых тропических смокингах. Все они приехали, чтобы посмотреть вынос Будды. Нашего адмирала и нас англичане приветствовали очень радушно.

Балкон с блестящей европейской толпой, среди которой виднелись наши кителя и погоны, представлял собою полный контраст тому, что делалось на берегу озера и по шоссе, идущему мимо балкона Все это было запружено толпою темно–бронзовых туземцев, и стоял гул голосов. Местами виднелись факелы, бросающие кровавые блики на поверхность озера и окрашивающие в красно–багряный цвет голые бронзовые тела туземцев. Черные тени «flying foxes» реяли над озером и виднелись на фоне света, бросаемого факелами.

Ровно в 10 часов вечера вдали, со стороны главного храма послышался гул и крики. По пальмовой аллее, обрамляющей озеро, показались дымящиеся языки пламени многих факелов. Это двигалась в сторону нашего отеля голова процессии.

Скоро мы различили, что позади нескольких десятков почти совершенно голых факельщиков идут на ходулях фигуры, изображающие, по–видимому, карикатуры на англичан: какой‑то старик в красном мундире, другой в белом одеянии.

Глаза наши перескочили с этой, я бы сказал, балаганной группы на следующую, которая казалась картиной, достойной великого художника За факельщиками мы увидали черного слона. На нем богатая попона усыпана драгоценными камнями. На ногах золотые браслеты. Вероятно, такими были слоны Александра Македонского, Великого Могола, Ассирийских и Вавилонских владык. За этим слоном шли в ряд жрецы в желтых одеждах и какие‑то «раджи» в богатейших индийских костюмах с тюрбанами на головах. Мы все искали зуб Будды. Оказывается, этот роскошно убранный слон, эти жрецы и факелы только открывают начало процессии. За первым слоном мы увидели второго, потом третьего, затем четвертого. Казалось, что убранство каждого последующего становится все роскошнее и роскошнее. Почти совершенно обнаженные танцовщики, имеющие только красные трусики на бедрах, танцевали около слонов дикий, безумный танец. Когда эта вереница слонов и людей двигалась в нескольких шагах от нашего балкона, казалось, что мы присутствуем при какой‑то знакомой, древней и давно забытой мистерии. По крайней мере, мне все время хотелось вспомнить, где и когда я видел эту удивительную по красоте и столь знакомую мне картину.

Непонятное волнение охватывало грудь. Сердце билось учащенно…

А вереница слонов и бронзовых обнаженных людей, клубы ароматического дыма, грохот барабанов, заунывные звуки пронзительных труб и пение человеческих голосов все нарастали. Прошел уже кажется пятый слон, потом восьмой, а все нет конца этой длинной веренице. Но вот показались опять десятки факелов. Бумажные фонари. Почти голые люди, бегущие впереди огромного слона и расстилающие перед ним дорогие пушистые ковры. Этот гигантский слон был убран с изумительной роскошью. Его попона, спускающаяся почти до земли, была усажена драгоценными камнями и вышита, по малиновому шелковому полю, удивительным золотым шитьем На лбу слона было убранство из золота, камней и яркого шелка На кончики его клыков были надеты золотые стаканчики. Между огромными его ушами сидел крошечный темнокожий мальчик и управлял этим гигантом маленькой палочкой из слоновой кости. Умное животное двигалось, ни на минуту не забывая своей важной роли. Ни разу он не ступил на землю, а шел все время, выжидая, пока перед ним расстелют ковры, которые спешно снимались с дороги, когда слон проходил их, и снова расстилались перед ним непрерывно бегущими людьми.

На спине слона мы наконец увидели ту святыню буддистов, ради которой совершалось сегодняшнее торжество. Это была массивная, вылитая из золота пагода, украшенная драгоценными камнями. В ней хранился священный зуб Будды. Вокруг слона, кроме плясунов, извивались точно змеи, в удивительном танце несколько девушек–баядерок редкой красоты. Их точеные желтовато–бронзовые тела были почти обнажены. Только маленькие красные юбочки были надеты на бедра. Груди и руки их были увиты нитками крупного жемчуга. Глаза баядерок, огромные и таинственные, горели страстным огнем и, казалось, смотрели на нас из потустороннего мира.

В клубах ароматического кадильного дыма эти стройные девичьи фигурки носились точно в хороводе вокруг медленно идущего слона. На спине его тихо покачивалась золотая пагода, к которой простирались руки девушек–танцовщиц и сотен стоящих на берегу озера бронзовых людей.