На вдохе (СИ)

— Пойдём, Чак. — ласково произнесла Майя и погладила его по кудрявой голове. — После такого дня нужно выспаться. Мы всё узнаем завтра. Нужно только лечь спать сейчас, тогда завтра наступит быстрее. Хорошо?

Мальчик робко кивнул, и вместе они на ватных ногах зашагали к Хомстеду.

Это был самый тихий вечер в истории Глэйда. Никто не шутил, почти не разговаривал, все довольно быстро легли по своим гамакам и уснули. Не спали только Майя, Фаркл, Чак и Ньют. Их напряжённые, задумчивые лица освещал одиноко воткнутый в землю факел. Молчание давило на мозг ещё сильнее, чем пьяные песни парней во время «вечеринок».

— Эй. — к ним со спины подошёл Галли и уселся рядом на скамью. — Будете?

Майя увидела у него в руках несколько баночек с фирменным пойлом. Чуть поджав губы, она взяла, припадая губами к горлышку. Обжигающий вкус застрял на языке, ударил пузырями в нос. Майю передёрнуло, но, чёрт, она была рада почувствовать хоть что-нибудь. Галли тоже сделал глоток. Фаркл демонстративно отказался.

— А мне? — возмущённо спросил Чак.

— А ты маловат ещё. — ответила ему Майя, снова отпивая из банки.

— Вот сколько тебе лет?

— Я не помню.

— И я не помню, так что мы одногодки.

Блондинка чуть улыбнулась и потрепала мальчика по голове. Но как бы он не просил, напитка не дала.

Тёмное пятно, именуемое стенами Лабиринта, сливалось с чёрным беззвёздным небом, нагнетая ещё сильнее. Эта чернота через все возможные щели проникала в душу, заставляла мозг думать о самом страшном. Но не думать они не могли.

Что же сейчас творится там, за стенами?

Через какое-то время Чак, всё клевавший носом последние полчаса, ушёл спать, вслед за ним — Фаркл, многозначительно сжав плечо Майи перед уходом. «Клуб анонимных алкоголиков» — усмехнулась Майя, глядя на компанию, в которой осталась.

Они просидели ещё сколько-то, пока Галли не поднялся и не погнал её спать. Последний огонёк погас, и на Хомстед опустился напряжённый сон.

Ньют за вечер не произнёс ни единого слова.

Глаза резко распахнулись, сталкиваясь с чернотой Глэйдовской ночи. Сон улетучился так же быстро, как и пришёл. Никаких зацепок, никаких голосов, просто тихая темнота. И Майя была даже рада — хотя бы ночью она может быть спокойной. После всего, что сегодня произошло, ей как никогда нужна была пустота без всякой там нагрузки.

Она чуть приподнялась на локтях, оглядываясь. Все вокруг спали, но тут внимание Майи привлёк недалёкий от неё пустующий гамак.

Чёрт.

Девушка нашла его в лесу. Ньют стоял, оперевшись на дерево, и глядел в пустоту. Из-за темноты его почти не было видно — только тёмный силуэт и светлые волосы, освещаемые выглянувшей луной. Аккуратно ступая по хрустящим веткам, очень рискуя получить себе по лицу, Майя подошла ближе, надеясь, что парень заметит её. Может быть он и заметил, но не среагировал никак.

— Ньют… — робко позвала она. — Ньют, пошли, пожалуйста…

— Мне не спится. — мрачно сказал он, не дав ей договорить. В его руках сверкнула банка. Бухает, зараза.

— Сколько ты уже выпил? — она скрестила руки на груди.

— Это вторая или третья…

— Ты им этим не поможешь.

— Поможешь? Майя, они уже мертвы. Они не вернутся.

— Ты мне сам говорил, что нужно надеяться. Всё вокруг меняется, они могут вернуться. Должны…

Ньют не ответил, делая глоток.

— Теперь я понимаю, что ты была права, когда говорила это. — прохрипел блондин.

— Надеюсь, ты сейчас о том, что Галли нужно изолировать от общества в связи с психической неуравновешенностью.

— Я о том, что надежда для неудачников. — он проигнорировал её попытку пошутить.

— Ньют, я постоянно болтаю всякий бред, не нужно меня слушать и тем более воспринимать это всерьёз.

Парень резко развернулся к ней. Его тёмные глаза блестели каким-то совершенного не Ньютовским блеском.

— Посмотри, что происходит, Майя. Бена ужалили посреди дня, вместо него побежал в Лабиринт Алби, того тоже ужалили, это очевидно, Минхо вместо того, чтобы бросить его и спасаться попытался вытащить обречённого на изгнание, а Томас, дурья башка, ушёл к ним. Теперь мы потеряли всех троих. Гриверы разорвут их на части, если уже не разорвали. — негромкий, но леденящий голос. Ньют — всегда спокойный, рассудительный, здравомыслящий — сейчас был на грани срыва. А может это и был его срыв. — Всё катится к чертям. Всё, что было создано Алби, весь поддерживаемый порядок испаряется. Мы лишились обоих бегунов и Вожака, который руководил всем, всё держал под чёртовым контролем! Некому изучать Лабиринт, некому искать выход, а внутри Глэйда мы все переубиваем друг друга и без помощи этих тварей. На что теперь надеяться, во что верить? В неминуемую смерть?