На веки вечные

Весь вечер Ребров думал о том, как ему объяснить Ирине свое поведение, но ничего так придумать и не успел. А потом она уехала со своими знакомыми из французской делегации.

Постскриптум

Чехословацкая полиция арестовала в Богемии 12-летнего мальчика, который возможно является сыном Гитлера. У мальчика найдены подложные документы, в которых он именовался Фридрихом Шульцем. Арестованный мальчик прибыл в Богемию из Берлина два месяца назад. Он поразительно похож на Гитлера.

Глава XIII За несколько минут страха

После ужина в ресторане пресс-кемпа Ребров и Ирина не виделись. Не то чтобы они старались избегать друг друга, скорее, просто не искали встречи. Им обоим было ясно, что их отношения подошли к некоему очень важному рубежу, за который им предстояло переступить. И они это хорошо понимали. Понимали, что последствия сделанного шага могут быть очень серьезными. От этого рубежа можно было и отступить назад к своей прежней жизни. Однако они прислушивались к себе, пытаясь разгадать, какое из этих двух действий неизбежность. Противостоять развивающемуся процессу у них не было ни сил, ни желания. Но еще надо было исполнять свои обязанности, которые с приближением начала работы трибунала становилось все неохватнее и тяжелее.

Раздумывая над заданием Филина как придумать что-то, что могло бы подвинуть американцев убрать пленных эсэсовцев из Дворца, Ребров вдруг вспомнил о бесстрашной рыжеволосой Пегги, которую Крафт представил как корреспондента многих американских изданий. Наведя аккуратно справки, он установил, что Пегги действительно очень известный и авторитетный журналист. Ее скандальные материалы уже не раз вызывали весьма серьезные последствия.

Пегги он нашел в пресс-руме – огромном помещении, где десятки журналистов из самых разных стран непрерывно строчили свои репортажи. Шум и треск от пишущих машинок стоял там невероятный, но журналисты просто не замечали его, увлеченные работой.

Подойдя к Пегги, Ребров что-то сказал ей на ухо. Пегги согласно кивнула. Ребров отправился в бар, где заказал две чашки кофе. Скоро туда влетела разрумянившаяся, еще не остывшая от работы Пегги, уселась напротив Реброва, удивленно покачивая головой.

– Честно говоря, не ожидала такого приглашения. Я просто сгораю от нетерпения!

– Пегги, вам нужна сенсация?

– Сколько?

– Что?

– Сколько это будет стоить?

– Несколько минут страха.

– Ну, это почти даром.

– Сочтемся. Предлагаю вам небольшое путешествие…

– Куда?

– В один из кругов ада. Устраивает?

– Любопытно. А это далеко?

– Ад и Нюрнберг сегодня практически одно и то же.

– И то верно. Когда отправляемся?

– Завтра утром. Вооружитесь только всеми своими удостоверениями… В аду их очень уважают.

– Мне давно уже не было так интересно! – Пегги плотоядно облизнула свои густо накрашенные губы.

Утром на джипе Пегги они выбрались из Нюрнберга и покатили по великолепному рейхавтобану, построенному совсем недавно, до войны. Автобан был странно пуст, лишь изредка на обочине появлялась подвода на толстых шинах, которую тянула лошадь, или велосипедисты, которые старались не смотреть в сторону джипа. Да и вся местность казалась будто вымершей.

Неожиданно в нескольких метрах от дороги они увидели пивную, возле которой стояло несколько автомобилей. Перед входом красовался большой самодельный плакат. На нем была изображена огромная рука, указующая на дверь пивной, и красовалась надпись на английском и немецком: «Здесь никогда не останавливались ни Фридрих Великий, ни Бисмарк, ни Гитлер, ни Рузвельт, ни Черчилль, ни Сталин. Но здесь всегда хорошее пиво и много веселых людей. Зайдите и убедитесь!»

– Может, зайдем? – кивнула на плакат Пегги. – Убедимся, что есть еще в Германии веселые люди.

– Давайте на обратном пути, Пегги.

– Договорились. Долго нам еще?

– Да нет. Насколько я понимаю, мы практически приехали.

У ближайшего поворота путь им преградил сложенный из мешков четырехугольный дзот с амбразурами, из которых торчали пулеметные стволы. Дот окутывали проволочные заграждения из спирали Бруно.

– Переговоры придется вести вам, Пегги, – развел руками Ребров. – Помните нашу легенду?

– Наизусть, – заверила его Пегги. – Вы не представляете себе, как я обожала в детстве играть в индейцев и разведчиков.

Из дота, потягиваясь, вышел явно заспанный конопатый американский офицер. Чем ближе он подходил к машине, тем более бравым и подтянутым становился его вид. Вид Пегги, как уже не раз мог убедиться Ребров, действовал на американцев магически.

– Господи, разрази меня гром, да это же сама Пегги Батчер! – расплылся в улыбке офицер. – Я читаю все ваши репортажи, мэм. Здорово вы пишите!.. А кто это с вами?