На веки вечные. Свидание с привкусом разлуки

– Как там агент Гектор? Информация поступает?

– Регулярно. И очень ценная. Согласно последней, американские спецслужбы всерьез рассматривают вопрос применения к Гессу «химического гипноза».

– Это еще что?

– Введение с помощью укола «наркотика правды», развязывающего подопытному язык. Он помимо своей воли отвечает на задаваемые вопросы. Генерал Донован из Управления оперативных служб считает, что «наркотики правды» надо применить ко всем заключенным для получения нужной информации. Начальник Нюрнбергской тюрьмы полковник Эндрюс пока категорически против. Он боится, что это может привести к летальному исходу…

Подобные инциденты уже случались, когда препараты применялись к неизвестным пациентам. Главный обвинитель Джексон тоже в курсе, но он колеблется. Запросил Вашингтон и ждет ответа оттуда.

Раздался звонок телефона. Гресь взял трубку и без комментариев выслушал собеседника. Заметно помрачнев, положил трубку. Филин молча смотрел на него.

– Да, Сергей Иванович, ты имей в виду вот еще что… – вздохнул Гресь. – У нас тут в Москве тоже агент объявился. Перехватили несколько его шифровок. Удалось расшифровать. Агентурная кличка – Шпиц. Работает целенаправленно по Нюрнбергу. Имеет доступ к информации самой серьезной. Вычислить его пока никак не удается.

– Откуда он взялся?

– Думаю, агент еще немецкий. Видимо, немцы передали его американцам. Или продали. Черт, его радистка вышла в эфир сразу после вчерашнего заседания Комиссии…

– А что радистка? Обнаружили?

– Да толку что! Отравилась при задержании.

– Ну, уже что-то. Вряд ли у него много радисток. Пока найдет новую…

– А если он сам способен выходить в эфир?

– Все равно побережется. Известно, что он сообщил?

– Сообщил, что русские будут пытаться отложить начало процесса. Что нам известно про существование фотокопий секретных протоколов и про планы огласить их на процессе…

– Оперативно работает, – с удивлением протянул Филин. – Заседание было утром, а вечером он уже передавал… Так что американцы будут готовы к нашим предложениям отложить процесс. Сюрпризом для них это не станет.

Постскриптум

«Усилия, предпринимаемые победителями по подготовке к процессу, колоссальны. Собранные ими улики представляют для нас весьма серьезную проблему, поскольку мы, как германская сторона, просто не имеем документов сопоставимой силы, чтобы опровергнуть их. Все, что мы можем – это собирать по крупицам опровергающие улики и складывать их в какую-то замысловатую мозаику».

Доктор Нолте, адвокат фельдмаршала Кейтеля на Нюрнбергском процессе

Глава XVII Княгиня уехала в Париж

В аэропорту прилетевшего из Москвы Филина встречал Ребров. Когда выбрались на шоссе, спросил:

– Как там Москва?

– Москва, Москва… – вздохнул Филин. – Как всегда Москва – давай-давай! Иди туда, сам знаешь куда, принеси то, сам знаешь что… Ну а ты тут как? Много подвигов совершил? Или не до них было?

– А вот сегодня посмотрим, – весело пообещал Ребров.

Филин подозрительно покосился на него.

– Ты меня только не пугай.

– Да я что – я ничего, – дурашливо помотал головой Ребров.

Когда впереди замаячила громада Дворца юстиции, Филин удивленно спросил:

– Что это там творится?

– Где?

В это время дорогу им преградил джип американского патруля. Солдаты держали автоматы на изготовку и были настроены весьма решительно.

– Ваши документы? – небрежно козырнул подошедший к машине сержант, цепко оглядывая взглядом Филина и Реброва.

Так же внимательно изучив удостоверения, сержант объяснил:

– Дальше ехать запрещено. Вам придется идти пешком.

– А в чем дело?

– Проводится специальная операция. Машину можете пока оставить прямо тут, за ней присмотрят.

У развалин рядом с Дворцом, на которых обычно работали пленные, выстроились один за другим несколько крытых военных грузовиков. Американцы под дулами автоматов выводили по одному из развалин эсэсовцев с поднятыми руками и загоняли в грузовики.

– Что-то, похоже, случилось, – озабоченно сказал Филин.

– Похоже, – согласился Ребров.

В этот момент из развалин показались два эсэсовца, согнувшиеся под тяжестью большого деревянного ящика. Один из них – Гюнтер Тилковски. Оглянувшись, Гюнтер пронзительно свистнул и вместе с напарником бросил ящик на землю. Пронзительно крича: «Бомба! Тут бомбы!» – они вдвоем бросились в развалины и пропали там. Американцы какое-то время в растерянности только смотрели на происходящее, а потом бросились за беглецами. Через мгновение прозвучали несколько автоматных очередей.

Филин и Ребров, переглянувшись, прибавили шагу.