На Великой войне

Мы отступаем. Снова. До этого дергались, словно какие-то марионетки на веревочках. Прав был чертяка Юрков. Тысячекратно прав. Пока нас заставляли заниматься всевозможной хозяйственной хренью, немцы время зря не теряли, подкопили силы и перешли в наступление, прорвав наш левый фланг у городишка Бялы. И понесся трактор в ночь. Приказ: «Отступить!» На следующий день еще приказ: «Оставаться на месте и держаться на заданных позициях во что бы то ни стало!» Выполняем приказ, а в это время происходит что-то нехорошее уже на правом фланге. Новый приказ: «Отступать!» И мы отступаем с арьергардными боями под грохот германской артиллерии. А погодка вокруг, мягко говоря, дерьмовая. Последнюю неделю чем нас только матушка-природа не радовала. Сначала ударили морозы, а после начались метели с оттепелью. В итоге получите дорожные сюрпризы: сугробы под два метра, телеграфные столбы повалены, кругом обозные «пробки», поезда тоже встали. И среди всего этого бардака мы по колено в снежной жиже, в которой кроме нас тонут орудия, повозки, лошади, люди.

Ну и, конечно, метель, уже перешедшая в настоящую бурю. Снег с песком сечет руки и лицо, шквальный ледяной ветер сшибает с ног и пробирает до костей. Р-р-р-а-а-х!!! Это я рычу, как заправский лев, пытаясь не упасть. Получается с трудом. Гойда протягивает мне веревку. Наш великан любого вытащит, а уж меня и подавно выдернул из сугроба. Держусь за веревку как за спасительный трос, кувыркаюсь, отплевываюсь от снега и сильно сейчас напоминаю Максика – Ольгиного пса породы карликовый блохтерьер, купленного ею практически сразу же после развода. Злющая тварь. Меня на дух не переносит, что взаимно. Сюда бы этого мини-кобеля. Сделать из него ездовую собаку…

Мечтаю, а у самого под носом начинает твориться какой-то хоррор в духе мистера Кинга. Сначала из холодного мрака сквозь вой бурана отчетливо стало доноситься многоголосое рычание. Волки?! Нет, я нутром чую, что не волки. Тут другое. Тщетно пытаюсь рассмотреть что-то вдалеке, а с губ невольно срываются слова:

Жаль, нет ружья!
Свирепый хи-и-щник
Под вечер чертовски опасен!
А до села
Немало ве-е-рст.
Путь в тумане кобыле не ясен. Не я-а-а-се-е-н…
Гони!!![55]

Не знаю, кто (или что) движется рядом с нашей колонной, но встречи с этими «попутчиками» уже не избежать. Спасибо господину Орлову за науку. Ярь сгинуть не дает, помогает. Держу наготове бебут. Подаренный Рублевским еще в Москве отремонтированный револьвер тоже готов к бою. Как оказалось, не зря. Откуда-то сверху из снежной тьмы на меня с диким ревом и со звериной стремительностью прыгает человеческая фигура! Тоже рычу, уворачиваюсь, отскакиваю, бью! Что-то рвануло за плечо! Выстрелы, крики, удары!

Ночной бой между нами и неизвестно кем прекращается столь же внезапно, как и начался. Твари (по-другому не назвать) скрылись в буране и больше не лезли. А мы медленно движемся вперед, ощетинившись штыками и всем, чем только можно дать отпор. Но нападение не повторяется.

Уже утром во время короткой передышки в городке Тольмилькемен (как же надоели мне все эти многочисленные кены, лены, бурги, альды!) удается подсчитать потери. У меня вырван (именно вырван) клок из тулупа, а плечо нестерпимо зудит от здоровенного синяка. В роте есть пропавшие. Офицеры упорно все списывают на волков, а простые солдаты вроде Иваныча столь же упорно твердят другое:

– Волки? Как же. Что я, волков не видел? Они на двух лапах не ходят. Оборотни это. Мне про них бабка Агафья сказывала. Жил у нас в деревне лет с полста назад мужичок один, Пахомом звали. Как есть колдун. Изба у него на краю деревни у самого леса стояла. Вот как ночь наступает, так Пахом из избы выходит, дверь затворяет, нож заговоренный в пень втыкает, прыгает… Глядь, а и нет уже Пахома! Волчище в лес шасть! Только его и видели. Да. Своих, вишь, не трогал, а соседям беда: то барана утащит, то еще кого-нибудь. Так и перекидывался, лютовал, пока заборские охотники пулю серебряную не догадались сготовить. Был колдунище-волчище, да сгинул…

Слушаю и не знаю, что и думать. В сверхъестественное и нечистую силу я не верю, однако теперь все стало казаться уже не столь однозначным…

В любом случае думать и размышлять на эту тему долго мне не пришлось. Кругом гонка такая, что Шумахеру со всей «Формулой-1» и не снилось. Орлов подбадривает, спасает от уныния:

– Главное – не бояться. Всему есть разумное объяснение. Что сам думаешь о вчерашнем?

– Трудно сказать. Не знаю, – говорю я в ответ. – До сих пор тело в бой просится.

– Сдерживай. Силу нужно беречь…

Правда ваша, господин поручик. Силы действительно нужно беречь…

Хотя бы для освоения новых военных специальностей. Разведчик, невольно авиатор, теперь вот еще одна добавилась – очень даже полезная и нужная.

* * *