На виражах судьбы

А потом после фуршета гости захотели попеть и послушать музыку. Солон, зная, что моя жена – музыкант, притащил из дома какую-то шарманку, что-то вроде электронного пианино, и моя супруга подписалась под игру. Тут один из гостей притащил бузуку (греческий струнный инструмент), и они вдвоем стали наяривать какие-то греческие песни. Получилось очень даже неплохо. К вечеру на улице стало уже не то что прохладно, а просто холодно, так как с гор пришел реальный «дубак», и моя супруга стала замерзать в своем легком одеянии – ехали- то на юг, и теплых вещей не взяли. Увидев это, её партнер по музыкальному дуэту предложил ей выпить и принес белого сухого вина. Она ему и говорит: «Я так с вашим вином и вовсе замерзну!» Мужик не понял, но решил над ней подшутить и принес ей «зеванию» крепостью под 60 %, думая, что этим обескуражит русскую женщину. Но не тут-то было. Выпив полстакана и сказав, что это то, что надо, она попросила еще и продолжила играть. Все гости были просто в шоке! Я потом у этого мужика спросил, а где он научился так неплохо играть на бузуке. Ответ был более чем лаконичный: «В тюрьме! Там было много времени».

Вернёмся опять на винный фестиваль. Вино на Кипре очень неплохое, но оно нечасто попадает во всякие международные рейтинги и занимает места на выставках из-за того, что крепче, чем полагается по стандарту. Это происходит из-за избытка сахара в винограде, который, в свою очередь, получается из-за обилия солнца и тепла. Мне кипрские вина нравятся. Начали мы с сухого красного под мясо, потом перешли на розовое и белое, а потом пили уже всё, что было в ближайших бочках. Сколько раз мы с Солоном ходили наливать наши графины, я уже не помню, но могу сказать, что вино пилось, как компот. Опьянения особого не было, только лишь ходили в туалет чаще, чем обычно. Сидим так несколько часов, уже стало темнеть, а тут Солон принёс еще пару бутылок какого- то выдержанного вина. После всего нами выпитого до этого я никакого удовольствия от этого шикарного вина не ощутил, но всё равно было приятно. Как я потом прикинул, выпили мы с ним по 5–6 литров вина каждый, не меньше. Чувствую, пора завязывать. Решили ехать домой.

На выходе из парка наблюдали сцену погрузки тел туристов из Великобритании в автобус для доставки в отель. Среди англичан этот фестиваль очень популярен, а выпить они очень горазды. Я думаю что, может, даже и русских переплюнут. Сели мы в машину Солона, и он нас отвез в наш отель. Попрощались и договорились, что завтра он в 12 часов заберет нас к себе в офис, а потом мы поедем обедать, а вечером у нас – самолет в Тель-Авив.

Приехали в гостиницу и легли спать. Где-то к 5 часам утра моя печень закончила разделение вина на спирт и воду – я проснулся и понял, что сейчас буду умирать. Сказать, что мне было плохо и что меня всего вывернуло наизнанку – это ничего не сказать! Я мог только стоять под холодным душем – любое другое положение было невозможно. Как-то с большим трудом зафиксировав свою жизнь, я снова прилёг и пролежал в позе эмбриона до 12 часов, когда уже нужно было покидать номер гостиницы, да и Солон уже приехал. Принять вертикальное положение мне было просто невозможно.

Собрав всю свою волю в кулак, я оделся, мы вышли из гостиницы и сели в машину. На приветствие Солона я что-то промычал в ответ, так как не мог просто раскрыть рот. Солон выглядел сильно помятым, но всё-таки живым, не то, что я. Да и тренировки его сказались, наверное, – он на этот фестиваль ездил уже третий раз, всё возил своих бизнес-партнеров из других стран. Приехали в офис – чувствую, что нужно куда-то выйти, например, на улицу, иначе я там, в офисе, всё заблюю. Выходим с женой на улицу, а там 37 градусов в тени, почти как в бане.

Ползём по улице, а я периодически склоняюсь, как культурный человек, над клумбами и делаю своё чёрное дело. Ну, не на тротуар же блевать?!

Тут я где-то в конце пустынной улицы вижу вывеску «KEO BEER» и начинаю движение в ту сторону, хотя мысли о пиве, да и о любом другом напитке, кроме воды, приводят меня в состояние комы. Ну, думаю, либо умру, либо выживу, а так больше мучиться нельзя! Подходим к кафешке, и я заказываю большую кружку. Наливают. Кружка тут же запотела – холодная! Держу кружку трясущейся рукой и делаю первый глоток. Я его толкаю вниз, а оно идёт назад, я его вниз, а оно – назад. Так я его погонял чуток, и пиво провалилось в мой огнедышащий многострадальный желудок. Тут же сделал второй глоток – пошло с трудом, но уже легче. После третьего глотка мой желудок прошептал мне «спасибо», и меня отпустило. Сел я на стул и вижу, что моя рука, держащая кружку пива, вся покрывается крупными каплями пота, как в бане. Значит, буду жить!

В этот день я, кроме еще пары кружек пива, так ничего в себя ввести и не смог, а когда мы вечером прилетели в Израиль, то я съел несколько оливок и выпил пару рюмок водки. Так и закончился для меня винный фестиваль в Лимасоле, а ни на каких других я и не был, да и что-то не хочется.