«Во многих деревнях, когда мне приходилось бывать на сходках, кулаки, предвидя такое положение, шли вместе с крестьянской беднотой, заключали с ними союзы; беднота хотела больше хлеба получить, а кулаки были уверены, что земля останется в их руках. Так сложилось [что], к нынешней осени озимые и яровые посевы почти все были сняты, но большая часть посевов принадлежит кулакам. Мало того, что распределение земли не прошло по всей территории России, но носит чисто местный, своеобразный, районный характер. Крестьяне несколько раз пытались распределить землю: сначала распределяли по домам, потом попробовали по рабочей силе, и ни к чему не пришли; в некоторых местах 4 раза переделили за лето землю, и все ждут, пока не выработает нормы правительство. В настоящее время оно проводит совершенно другую политику. Правительство целиком заинтересовано в том, чтобы социализация земли, которую оно проводило на 3-м съезде [Советов], рухнула, и систематически проводит национализацию земли, особенно там, где хозяйства частновладельческие. Во многих селениях и губерниях правительству удалось организовать целый ряд так наз[ываемых] государственных коммун, с наемным трудом, оплачиваемым самим государством: просто оно туда насадило рабочих безработных, и смотрело на земельную политику, как на средство борьбы с безработицей. Что касается учета размежевания, то, с одной стороны, недостаток землемеров.