На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950

На рассвете очередного серого дня я снова отправился в путь, единственный выживший, как я тогда думал, из всех тех дивизий, которые откатились к реке Березине. Что только не довелось мне испытать! Сколько раз я был так близко к тому, чтобы попасть в руки врага! Наверное, сама судьба заботилась о том, чтобы я выжил, сумел добраться до родной Германии и рассказать свою грустную историю. Я отказывался верить в то, что мне просто в очередной раз повезло. Во время тех скитаний по бесконечным равнинам России в моем затуманенном сознании прочно укоренилась мысль, что я избранный.

Следующим препятствием на пути домой стала железная дорога. Она хорошо охранялась, и мне пришлось просидеть в укрытии целый день, чтобы дождаться темноты, когда выпадет возможность перейти ее. Ярко светило солнце, но у меня совсем не было настроения загорать; минуты текли невыносимо медленно, как это бывает всегда, если вынужден в одиночестве дожидаться чего-то очень для тебя важного. Примерно один раз в час окружавшее меня однообразие нарушал проходивший мимо поезд, который напоминал мне, что существовали гораздо более скоростные способы передвижения по земле. Подумав, я пришел к выводу, что мог бы воспользоваться и этим «попутным транспортом». Конечно, не стоило рисковать и вскакивать в идущий мимо эшелон при свете дня. Но ночью я смог осторожно прыгнуть в последний вагон медленно идущего товарного поезда. Никто меня не заметил, ведь я спрятался под брезент, которым обычно накрывают танки и другую технику.

— Это будет роскошная поездка, к тому же в полной безопасности, — убеждал я самого себя, лежа на спине и мысленно воздав хвалу своей сообразительности. — Все, что тебе останется сделать, это благополучно покинуть вагон, прежде чем он остановится под разгрузку. И благодаря Красной армии ты вскоре окажешься там, где нужно.

Это чувство ложной безопасности убаюкало меня и заставило совершить ошибку, о которой я сожалел еще много лет. Я заснул, причем так глубоко, что не услышал, как эшелон замедлил ход. Меня разбудил громкий стук железнодорожных молотков. Мгновенно проснувшись, я с ужасом увидел, что разгрузка уже идет полным ходом. Поезд стоял на большой станции, хорошо освещенной и многолюдной. Я попал в ловушку. Из-за того, как стоял мой танк, я не мог даже незаметно скользнуть вниз под вагон и спрятаться между рельсами. В панике и отчаянии я отступил как можно дальше, к самому краю вагона, и спрятался между гусеницами танка в кормовой части машины.

Звуки разгрузочных работ были все ближе, а мне оставалось только выглядывать из своего убежища и размышлять о том, не пристрелят ли меня на месте. Минуты казались часами. Вдруг кто-то сдернул брезент и полез внутрь танка. Взревел двигатель, и монстр медленно отправился по разгрузочной рампе вниз. В вагоне не осталось никого, кроме меня.

Тщетно пытаясь остаться незаметным, я распластался на дне вагона, под беспощадным всевидящим оком ярких фонарей.

Глава 9 ДВАЖДЫ НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ

Иногда фермер, собирая урожай и перекладывая к себе в тележку последний сноп, вдруг видит под ним кролика или мышь, замершую от ужаса своей внезапной беззащитности. Но вряд ли застигнутый таким образом кролик или мышь находились в худшем положении, чем то, в котором вдруг пришлось оказаться мне. На несколько секунд повисла гнетущая тишина, а потом кто-то вдруг пронзительно, во весь голос, закричал: «Фриц! Фриц!» Казалось, не прошло и мгновения, как вокруг меня собрались все, кто в тот момент был на станции, будто я был диковинным экспонатом зоопарка. В мерцании фонарей я медленно поднялся и попытался придать своему лицу мужественное выражение, как и подобает мужчине в минуту опасности.

Я думал, что готов ко всему, но то, что произошло потом, ввергло меня в состояние удивленного ступора. Сначала мне показалось, что я сошел с ума: кто-то в толпе окликнул меня по имени. Может быть, такое всегда случается с людьми на пороге смерти, подумал я. Но это был не какой-то призрак, голос которого трубил в моем сознании о грядущей гибели: через толпу пробивался человек в солдатской форме. Продвигаясь вперед, он не переставал выкрикивать мое имя. Наконец, я узнал его: это был Иван!