На Волосок От (ЛП)

  Этого не может быть, сказала себе Лиз. Она могла видеть, что мужчина был одет в костюм, а не в униформу, и судя по тому, что она могла видеть в нем, он выглядел довольно элегантно для полицейского. Мужчина, о котором она думала, всегда был чем-то вроде вешалки.

  Потом он поерзал в кресле, и она увидела его профиль. Она узнала острый нос и твердый подбородок. Волосы теперь были тоньше, чем раньше, но хорошо подстрижены, лишь с несколькими проседью. Он все еще был хорош собой; что бы вы о нем ни думали, вы должны были дать ему это.

  — Ты выглядишь так, словно увидел привидение, — прошептала Пегги.

  Лиз вздохнула, откинувшись на спинку стула, когда женщина из Дербишира снова вскочила. — Это не призрак, — сказала она наконец. — Просто тот, кого я знал. Хотя это было давно.

  Глава 5

  Лиз проработала в МИ-5 всего восемнадцать месяцев. Она подала заявление под влиянием момента, на последнем курсе Бристольского университета. Она смутно и без особого энтузиазма думала, что может остаться в университете для проведения исследований, когда случайное замечание заезжего лектора совпало с интригующим газетным объявлением о поиске логичных, уравновешенных и решительных людей для выполнения важной работы в университете. Национальный интерес. Она прислала свое резюме в том виде, в котором оно было, без особой надежды на какой-либо ответ, и была поражена, когда ее позвали на собеседование. После этого процесс вербовки медленно продвигался вперед, пока, в конце концов, она не оказалась сотрудником МИ-5, британской службы безопасности.

  Несмотря на то, что она все еще находилась на испытательном сроке и в периоде обучения, Лиз чувствовала себя на службе устроенной и удобной. Каждое утро, выходя из квартиры в Холлоуэе, которую она делила с четырьмя другими выпускниками Бристоля, чтобы добраться на метро до Темз-Хаус, она с нетерпением ждала этого дня.

  Несмотря на то, что она училась в университете в городе, на самом деле она не была городской девушкой. Она выросла в сельской местности Уилтшира, где ее отец был агентом по продаже земли для крупного поместья. Он уже умер, а поместье распалось после смерти последнего владельца, не оставив наследника, но ее мать все еще жила в восьмиугольной сторожке, где воспитывалась Лиз. Сьюзен Карлайл управляла процветающим садовым центром, который теперь занимал старые огороды поместья.

  Лиз нравилось жить в Лондоне, и она чувствовала себя виноватой, что редко ездила в Уилтшир, так как знала, что ее мать одинока. Сьюзен Карлайл не скрывала, что хотела бы, чтобы Лиз бросила то, что она считала «опасной работой», и вышла замуж за симпатичного молодого человека, адвоката, доктора или кого-то еще безопасного. Лиз не могла придумать ничего, что она хотела бы делать меньше.

  Между ними у Лиз и ее соседей по квартире был довольно широкий круг друзей. На общественной жизни Лиз была слабая тень в том смысле, что она не могла с энтузиазмом присоединиться к тому, когда все остальные говорили о своей работе, но она доверяла тем, с кем жила, и говорила им, что работает на одну из спецслужб. , так что они защищали ее и не задавали вопросов, когда слышали, как она рассказывала случайным знакомым, что работает в PR-агентстве.

  Прикомандирование в полицию Мерсисайда стало значительным потрясением. Лиз знала, что на каком-то этапе, в рамках программы обучения, ее отправят на прикрепление для изучения работы провинциальной полиции и ее Особого отдела, но не ожидала этого так скоро. А Ливерпуль был для нее чужой территорией — она никогда не была севернее Ноттингема.

  Это был период до того, как мирный процесс закрепился в Северной Ирландии, и она была одной из группы, собиравшей разведданные об угрозе со стороны Временной ИРА. В Ливерпуле было устоявшееся сообщество ирландских эмигрантов, многие из которых симпатизировали националистам, а некоторые имели настоящие связи с Прово. У Специального отдела было несколько источников, которые время от времени давали полезную информацию, так что она уже имела дело с офицерами Особого отдела Мерсисайда, и они ей не очень нравились. В тот мрачный дождливый день, когда она ехала на поезде в Ливерпуль, она нервничала.

  Как оказалось, у нее были на это веские причины, но не из-за ИРА. В прямоугольном красном корпусе штаб-квартиры полиции рядом с доками мрачный сержант средних лет с карандашом за ухом отправил ее наверх, ворча и дергая большим пальцем. Этажом выше она обнаружила большую комнату открытой планировки с дюжиной или около того партами, расставленными неаккуратными рядами, примерно половина из них была занята мужчинами, некоторые молодые, некоторые среднего возраста, некоторые в рубашечных рукавах, некоторые в кожаных куртках, некоторые печатали, некоторые говорить по телефону. Сигаретный дым висел в воздухе синей нециркулирующей дымкой.