На восьми фронтах

А прогнозы Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко продолжали сбываться: пламя всенародной партизанской борьбы в Белоруссии вскоре разгорелось до такой степени, что оккупанты ни днем ни ночью не знали покоя. А сам П. К. Пономаренко позднее стал начальником Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования.

* * *

В июле и августе немецко-фашистская авиация неоднократно бомбила Гомель. Но очень больших разрушений эти бомбежки городу пока не наносили.

И вот наступил роковой для Гомеля день. Ранним утром несколько эскадрилий фашистских «юнкерсов», подавив предварительно довольно слабую противовоздушную оборону города, обрушили на дома, школы, больницы, детские сады, на подъездные пути и железнодорожную станцию буквально ливень обычных и зажигательных бомб. Добровольные отряды горожан — женщины, старики и подростки — храбро вступили в неравную борьбу с пожарами. Но огонь продолжал распространяться. А тут еще налетела новая волна «юнкерсов». Они сбросили теперь только фугасные бомбы, пытаясь, видимо, помешать противопожарным работам и еще больше терроризировать население.

Грохот взрывов и треск огня заглушали крики о помощи, проклятия в адрес фашистских варваров. Рушились целые кварталы, пожары сливались в единое бушующее пламя. Над городом поднялась, все время сгущаясь, темно-красная туча из огня и дыма, которая вскоре заслонила собой и небо и солнце.

За каких-нибудь два-три часа не стало еще одного советского города…

Дом, в котором размещалась редакция фронтовой газеты, стоял у городского базара. Сюда упало гораздо меньше зажигательных и фугасных бомб. Но и тех, которые были сброшены на этот район, вполне хватило для того, чтобы сжечь и разрушить деревянные и почти все каменные строения. Вокруг тоже бушевало пламя — горели дома и сараи, заборы, с треском и шипением взлетали в воздух головешки. В эти минуты каждый из нас на себе прочувствовал, до чего же эффективны простые земляные щели.

На фронте тем временем тоже завязались ожесточенные бои с перешедшим в наступление противником. Но, несмотря на многократное превосходство в силах, особенно в танках и авиации, враг продвигался вперед не так быстро, как бы ему этого хотелось. Ибо каждый наш полк, батальон дрались с полным напряжением сил.

Особенно тяжелый урон фашистам нанес под Гомелем 63-й стрелковый корпус. Его командир генерал-лейтенант Л. Г. Петровский до конца разделил горькую, но героическую участь своих частей и подразделений. По рассказам бойцов и командиров, которым удалось позднее вырваться из окружения, комкор лично руководил боем на самых опасных направлениях. Но у деревни Скепня он получил смертельное ранение. Подчиненные на руках вынесли его в район села Руденко, где с почестями и похоронили…

Поднятые по тревоге штаб и политуправление Центрального фронта сначала перебазировались в леса северо-восточнее Гомеля. А уже потом двинулись дальше, в город Мена.

Ехали по сплошным пепелищам. Дымились развалины Чернигова, Борзы, Батурина. Горели малые и большие села. Тысячи оставшихся, без крова людей уходили в леса, брели по пыльным дорогам на восток…

Не проходило и часа, чтобы над этими дорогами не проносились хищные «юнкерсы» и «мессершмитты». Объектами их атак были главным образом толпы беженцев, обозы с ранеными. А иногда вместе с пулями и бомбами на землю летели фашистские листовки. «Уважаемые и дорогие граждане угнетенной Украины! изощрялись в одной из них геббельсовские борзописцы. — Немецкая армия несет вам долгожданную свободу и западную культуру. Мы идем к вам не как враги, а как друзья…»

— Як бешеный зверь такий друг, — прокомментировал эту писанину старик украинец, для чего-то разгребая пепел спаленной врагом хаты.

П. И. Коломейцев при каждом налете организовывал огонь из стрелкового оружия по фашистским самолетам. И даже, казалось бы, сугубо гражданские люди Олег Кнорринг и Василий Гроссман брались в эти минуты за винтовки и стреляли по воздушным целям.

В Мене узнали, что Центральный фронт подлежит расформированию, а его войска передаются в состав вновь созданного Брянского фронта.

Через Курск и Орел добрались до штаба нового фронта. Он располагался в лесу юго-восточнее Брянска. Тут к нам присоединился старший политрук Владимир Лысов, работник партийного отдела «Красной звезды». Политуправление фронта сразу же выделило нашей группе две просторные землянки.

На другой день нам сообщили, что во фронтовом госпитале находится сотрудник «Красной звезды» Рувим Моран.

— А вы что, не знали, что Моран на фронте? — спрашиваю Лысова.

— Понятия не имел.

Поехали в госпиталь. Раненный в спину, Моран бледен, но улыбается. Рассказывает:

— Понимаете, всего два часа и пробыл на командном пункте полка. Затем направился в один из батальонов. И тут рядом разорвалась мина…

Этим же вечером узнаем, что завтра в 10.00 всю группу краснозвездовцев примет командующий фронтом генерал-лейтенант Андрей Иванович Еременко.