На все четыре стороны

Засек я это дело на автопилоте и отложил пока полученную информацию на потом, так как услышал какие-то звуки в сооружении по курсу моего движения. Постукивания, будто кто-то на костылях ходит. Заглянул в низкое окошко, не увидел ничего через замызганные стекла и осторожно постучал в дверь.

Шарканье костылями, между прочим, прекратилось. Услышали меня, стало быть.

– Эй, хозяева! Войти можно? – стараясь не очень громко орать, спросил я. – Пионерская помощь на дому! Тимуровская акция «Марш добра, тепло души. К вам приходят малыши». Вот, я уже и пришел! Чего помочь-то надо? Дровишки наколю, водички принесу. Эй! Меня кто-нибудь слышит? Так как, я захожу?

Тишина в ответ.

Помощь, что ли, не нужна? Всем нужна помощь! И человеческое участие…

Я потянул дверь на себя. Открыто.

В прихожей тяжелый сумрак, света через оконце проникает катастрофически мало. Сразу перед входом – старинный кухонный стол с рассохшимися тумбами, рядом газовая плита, с другой стороны – зашмыганный ручник-умывальник и горы немытой посуды на табуретках. Справа еще одна дверь, внутренняя, ведущая, надо полагать, в спальные апартаменты.

– Хозяева! Я уже здесь! Внутри. Я зайду с вашего позволения?

Молчание – знак согласия.

Осторожно заглядываю в комнату – и опять никого! Стою в недоумении и пытаюсь сообразить – куда делся обещанный инвалид и сестра его, оказывающая брату милосердные услуги. И кто тут постукивал перед моим приходом? Может быть, кладовка есть какая-нибудь? Там прячемся?

«Три, четыре, пять, я иду искать. Кто не спрятался, я…»

Додумать не успел.

Потому что услышал позади себя тихий шорох. Развернуться и принести хозяевам свои извинения за нечаянный визит, наверное, было не суждено.

По причине ВСПЫШКИ СВЕРХНОВОЙ.

Гляди ж ты, даже телескопа не понадобилось, чтобы зафиксировать это редкое астрономическое явление. А потом мне почему-то стал сниться завораживающий ночной звездопад над живописно темнеющей грядой Сель-Бухры и кипенно-белые купола Крымской астрофизической обсерватории, жадно всасывающей своими рефлекторами драгоценный звездный блеск. По капле. И белеющий игрушечными домиками поселок Научный в густом темно-зеленом мраке лесов. Теплом и приветливом, словно бабушкина перина. Мм, как уютно и спокойно!

Райский сказочный уголок.

И все было бы замечательно, если только… что-то мешает, что-то не дает до конца насладиться волшебством этой ночной феерии. Что-то… болит. У меня что, болит что-то там?

Доктор, а что у меня болит?

Черт, и так сильно! Как же у меня трещит башка! Как не моя, не родная…

Я с трудом разлепил веки и попытался сфокусировать зрение.

Что это? Что за стальная труба, тускло мерцающая в душной и пахнущей мышами полутьме? Телескоп?

Какой, блин, к чертям телескоп, астроном ты больной на голову?

Это же ножка кровати.

Прямо у меня перед носом. А сам я лежу на грязном полу в позе «обними землю-матушку» и пускаю слюни на обшарпанные половые доски.

Я с шумом втянул в себя излишки жидкости и оторвался от грунта, уселся прямо на полу, прислонившись спиной к кровати. С возвращением сознания возвращался и фактажный массив собранной прежде информации. В прямой хронологической последовательности – от сломанных санок с рейкой в заднице до последнего шороха за спиной.

Да-да, в финале информационного ряда точно был шорох за спиной, а потом и вспышка…

Я ощупал затылок – выпуклость. Шишка. Нет, не так – о-очень большая шишка. Вспышка-шишка, смешно. Я скосил взгляд чуть в сторону, чуть не взвыв от очередного приступа головной боли, и… вот же она – доска, дюймовка, которой, скорей всего, мне и зажгли сверхновую звезду в затылочных долях головного мозга.

Вот тогда и пришел на ум патологоанатом и некоторые всполохи благодарности к неизвестному злоумышленнику, который, по всей видимости, таким своеобразным способом пожалел ребенка. Не пробил ему башку окончательно, душа-человек. Да он практически жизнь мне спас!

Я скрипнул зубами от очередного прилива не самых приятных ощущений.

И, кстати, последние крохи благодарности вмиг куда-то испарились.

Какая же это… личность с низкой социальной ответственностью… меня так доской приложила? Меня, ребенка несмышленого! Что за больной… сын собачей самки? Этот инвалид, как его, Нарбеков, он на голову, что ли, инвалид? Он сумасшедший? Маньяк? Я чего такого ему сделал? По официальной версии – вообще помочь хотел! Пионерская акция – вам не шутки!

А вот интересно, эта хитросделанная эрзац-принцесса Диана меня именно об этом предупреждала? Ведь Нарбеков реально мог меня грохнуть!

Я, кряхтя и покачиваясь, встал на ноги и уцепился рукой за спинку кровати, чтобы случайно не вернуться к половым доскам. Голова болела, зато прекратило дергать в мозгах. Видимо, заработало мое чудодейственное свойство регенеративного восстановления. Ну да, даже головная боль заметно таяла на глазах.

И то хлеб.

Ну, раз не убили… займемся делом.

Что у нас тут? Я несколько раз глубоко вздохнул и огляделся.