На всех была одна судьба

Июньским днем 1940-го вместе со школьным учителем вошла она первый раз во двор института на улице Декабристов. Обратила внимание на вывеску: «Научно-исследовательский институт физической культуры».

«Хочу учиться здесь!» Учитель успокоил: «Будешь. Только сначала надо закончить обычный институт».

15 лет В.И. Шапошникова была заместителем директора НИИ по научной работе – более 130 книг, монографий, публикаций… Ветеран войны, ветеран спорта, ведущий специалист по хронобиологии, трудится Валентина Ивановна и сейчас в ГНИИ социально-экономических проблем и спортивно-оздоровительных технологий Государственного национального института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта.

Ордена, медали должны вручаться героям. И все же не о наградах думали они – вчерашние студенты и школьники, – надевая гимнастерки и пилотки.

Высшей честью считали они «возможность умереть за свой народ». Так было на Руси испокон веков. И так будет.

КУРАНТЫ

Короткая повесть о долгом пути в партизаны

В партизанских полках, громивших врага с внешней стороны блокадного кольца, было много местных жителей, бойцов, попавших в первые месяцы войны в окружение. Для укрепления командного состава партизанских бригад перебрасывались разными путями через линию фронта кадровые военные, чекисты… Лев Каждан, будущий разведчик известной 3-й бригады А.В. Германа, пробивался в партизанский край из неволи целых два года.

На фронт – всем составом бюро

Его отец Герш Ицкович – скрипач, солист симфонического оркестра – музыке сына не учил, не намеревался выводить его на музыкальное поприще. Знал «оборотную сторону медали»: сколько требуется терпения, упорства, самопожертвования, а будет ли еще успех… Возможно, чувствовал тягу сына к точным наукам. После скоропостижной смерти отца семья переехала из Витебска в Ленинград к родственникам. Здесь Лёва закончил восьмилетку и, чтобы поддержать хворавшую мать, пошел лаборантом на кафедру физики в Технологический институт; учебу продолжал в вечерней школе.

Преподаватели отмечали хорошие знания по всем предметам, в том числе и по немецкому… Кроме учебы и работы, на его плечах лежали домашние заботы: после тяжелой травмы мама не могла ни вымыть полы, ни сходить в магазин, ни постирать. Сын помогал охотно, был рад, что может поддержать семью. С гордостью нес домой бутылку молока, которое полагалось сотрудникам лаборатории «за вредность», – разрабатывали, испытывали там новые виды пороха.

В первые же дни войны всем составом комсомольского бюро, в которое входил и Лев, решили: только на фронт! Их возвращали из военкомата дважды – сотрудники лаборатории имели бронь, – а на третий раз махнули рукой, направили в народное ополчение. Получать аттестат об окончании средней школы выпускник Каждан пришел уже в гимнастерке и пилотке.

Полк дивизии народного ополчения формировался в Холодильном институте на улице Ломоносова. Там же, в подвалах института, были и казармы. Изучали Устав, устройство винтовки, приемы штыкового боя и, конечно, как отдавать честь… Не сделав ни одного учебного выстрела, в полной выкладке – винтовка, скатка, противогаз – колонна двинулась к Лиговскому. Провожали молодого бойца мама и сестра Соня с четырехлетней дочкой Танюшкой. (Мама умрет в блокаду, ее Лёва уже не увидит никогда, а вот Танюшка вынесет все блокадные испытания; живет она и поныне в родном городе, теперь уже Петербурге.)

Зачислен был молодой ополченец вторым номером в расчет «Дегтярёва» и кроме всей положенной бойцу амуниции нес коробку с пулеметными дисками. Стояла июльская жара, долгий переход давался тяжело им – неподготовленным, освобожденным в свое время от службы «по броне» или состоянию здоровья научным работникам, учителям, служащим. Кто-то прилег на обочине, пытаясь остановить носовое кровотечение…

Ополченцам отвели участок обороны в районе реки Луги. Рыли траншеи, землянки, окопчики в отдалении – «секреты». Обычная мирная жизнь, если не считать переполоха из-за случайно подстреленного мишки. В ночном «секрете», услышав треск в кустах и не получив ответа на грозное «стой!», дали залп. Прибежал разводящий, командиры, поднялась суматоха. Необстрелянные, вчера еще гражданские люди, они не знали, как близко от них война… И на войне на каждом шагу – случай или судьба.

В один из последних мирных дней командир взвода послал его с донесением в штаб полка, находившегося в 3–4 километрах от линии траншей. С винтовкой, без шинели, налегке Лев побежал в «штабную» деревню. Там его оставили ночевать – вернешься в роту утром. А утром, на том участке, где окопался взвод, он увидел следы гусениц. Танки! Бой был короткий, смертельный. Погиб пулеметчик, были раненые. Немецкие танковые клинья стремительно охватывали Ленинград.