На всю оставшуюся жизнь

— Поехали, — сказала Линда, стараясь не выдавать своих чувств. Она знала, что Рори устал, скоро уснет и будет спать крепким сном.

Дома они не спеша поужинали. Впереди был долгий вечер.

Обычно Линда предоставляла инициативу Нику, и он не заставлял себя долго ждать. Но сегодня она почему-то испытывала сильное нетерпение.

Устроившись на софе рядом с ним, она играючи подставила ему лицо для поцелуя. Ник поцеловал ее очень нежно в губы, взяв в ладони ее лицо — будто чашу. Он, как бы пил из ее губ. Кончики их языков встретились, теплая волна блаженства окатила ее, и Линда застонала.

— Мне нравится, когда ты стонешь, — прошептал Ник, не отрываясь от ее губ. Он заставил ее вздохнуть столь же чувственно еще несколько раз, но потом неожиданно прервал ласки. — Линда…

В его голосе было что-то, что мгновенно вывело Линду из состояния блаженства. Тревожное предчувствие сжало ей сердце.

— Нет, — она почти вскрикнула, — не говори этого!

— Чего не говорить?

— Не говори того, что не хочешь говорить.

— Но я хочу сказать. Правда, это очень трудно.

Линда вырвалась из его рук. Все ее существо напряглось в ожидании наихудшего.

— Еще одно напоминание о правилах? Хочешь напомнить, что уходишь не прощаясь? Зачем надо было так сильно привязывать к себе Рори? И меня?.. — с болью воскликнула Линда. — Какая я была дура, поверив всему этому бреду там, в магазине, — насчет развития талантов Рори, его воспитания. Да ты никого не сможешь воспитать, потому что просто не можешь оставаться на одном месте достаточно долго. — Она порывисто вскочила и подошла к окну.

Стоя спиной к Нику, Линда пыталась сдержать слезы — и не могла. До этого момента она не осознавала всей глубины ее чувств к Нику. Она любила Гордона, но, то была другая любовь. Ник стал частью ее существа, воздухом, которым она дышала и без которого не могла жить.

Неожиданно Ник оказался рядом и осторожно обнял ее за плечи.

Первым ее желанием было вырваться, но она не могла пошевелиться.

— Я не собираюсь бросать вас, — сказал он страстно. Линде показалось, что ее сердце остановилось. — Хочу остаться здесь, с тобой и Рори, до конца моей жизни. Но, не как няня твоего сына, а как отец, Линда. И хочу быть твоим мужем, а не любовником. Я люблю тебя, Линда. Люблю всем сердцем. Именно это мне было трудно тебе сказать. Я люблю тебя.

От этих слов у Линды закружилась голова.

— Ты любишь меня? — переспросила она слабым голосом.

— Я и подумать не мог, что возможно так любить. И Рори люблю тоже. Я буду хорошим отцом ему, Линда. Обещаю тебе это.

Линда потеряла дар речи от счастья. Он любит ее. Любит Рори. Они поженятся.

— О! — Это было все, что она смогла выговорить. Обняв Ника и припав к его груди, она заплакала от счастья.

Чувство, наполнившее буквально все его существо, было новым для Ника. Он крепко и нежно обнял Линду, поглаживая ее вздрагивавшую от рыданий голову. Он любил Сару, но, то была другая любовь, более эгоистичная. Его любовь к Линде — это зрелое чувство. Сейчас Ник ощущал потребность отдавать, а не только брать. Он хотел стать надежной опорой и защитой для Линды.

— Не плачь, дорогая, — продолжал успокаивать ее Ник. — Нет причины плакать…

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Это… это слезы счастья. Преисполненным любви и нежности движением Ник смахнул слезы с ее щек.

— Ты всегда плачешь от счастья?

— Не знаю. Прежде я никогда не была счастлива по-настоящему. — У нее перехватило дыхание. — О, Ник! А ты уверен в своих чувствах? Я имею в виду… ты же говорил, что никогда никого не полюбишь, что не женишься, что ты не хочешь сковывать себя обязательствами.

— Да, тогда я так и думал. Но это было до того, как полюбил тебя. И еще некоторое время старался бежать от любви. Не хочу тебя обманывать, но в то воскресенье, когда я ушел не попрощавшись, я твердо решил никогда больше не возвращаться сюда. Однако сестра Огастин показала мне вещи в их подлинном свете. И я решил вернуться и завоевать твою любовь.

— О, Ник…

Ник знал, что должен сказать Линде всю правду. Между ними не должно быть недоговоренностей. Но при мысли о том, что ему предстоит ей рассказать, Ник ощутил, как горло сжимают спазмы.

— Я не должен больше скрывать от тебя еще вот что… — произнес он, борясь с нахлынувшими чувствами.

Взор Линды моментально затуманился, но вскоре вновь прояснился. Взяв в ладони его лицо, она мягко сказала:

— Ты можешь говорить со мной обо всем, о чем считаешь нужным.

Ник откашлялся. И отстранился от Линды, высвобождаясь из ее рук.