На высоте гор (СИ)

- Иногда даже слишком пристально, – Том почувствовал, как ладошка малле скользнула по его боку, ощупывая свежий шрам и поглаживая живот. Мужчина поймал шаловливую руку и прижал к груди, но проворный язычок уже вовсю исследовал впадинку у основания его шеи.

- Билл, – Том сделал еще одну попытку призвать расшалившегося мужа к порядку, – нам нельзя больше, это может быть опасно для тебя.

- Ты всегда можешь выйти за дверь – монахи защитят тебя, – хихикнул ассасин, продолжая свои исследования. – Ты наверняка будешь первым в их практике мужем, спасающимся бегством.

На узкой кровати у Тома не было ни одного шанса увернуться, и Билл, внезапно почувствовав свою власть над мужем, играл с ним, разжигая его желание, заставляя хотеть разрядки все сильнее. Малле облизывал и покусывал его соски, от чего в животе у мужчины все стягивалось и рвалось от горячего, невыносимого томления. И когда ассасин несмело поцеловал его гордо стоящий член, а затем и облизал его, никаких сил отказаться не было, и Том провалился в пучину наслаждения, вцепившись руками в кровать и выгибась навстречу жарким, приносящим море удовольствия губам.

Почему он раньше думал, что целовать того, кто только что целовал его в столь интимное место, будет неприятно? Еще даже не успев отдышаться после накрывшего его оргазма, он почти грубо притянул Билла к себе и впился в его горячие влажные губы глубоким, жестким поцелуем. Малле задыхался, но не мог вырваться из железной хватки. Рука мужа требовательно сжала его член, и в следующее мгновение он излился, постанывая Тому в рот и извиваясь в стальных обьятьях.

- Развратник, – довольно прошептал Трюмпер, крепче прижимая малле к себе. Тот смутился и замер в его руках. Стыд охватил его.

Билл прекрасно знал, что подобные ласки были прерогативой шлюх и безродных служанок, но ему казалось, что его муж хочет как раз этого и именно за этим обратился тогда к Мари. Все игривое настроение сошло на нет, и ассасин сжался, остро чувствуя свой позор.

Том же гладил малле по спине, никак не понимая, почему тот так напрягся, наконец, вздохнув, он тихо прошептал:

- Билл, ты хотел, чтобы я ответил тебе тем же? Я не сообразил… обещаю в следующий раз…

- Значит, ты не считаешь меня слишком распущенным? – с надеждой вскидывая взгляд карих глаз на мужа, спросил Билл.

Том даже растерялся от такого заявления. Он впервые осознал, что его малле всего восемнадцать лет, и он совершенно невинный и неопытный. И нежность затопила все его существо.

- Я восхищаюсь тобой, – уверил он Билла, – и приму все, что ты захочешь мне дать. Мы женаты, между нами не может быть ничего постыдного. В конце концов, для этого люди и женятся.

- Люди женятся, чтобы завести детей.

- Не думаю, что это может относиться к малле, – Том уткнулся носом в удачно подвернувшуюся ему макушку и с удовольствием вдохнул неповторимый аромат ассасина. – Ты создан для того, чтобы тобой наслаждаться.

Билл хихикнул, уловив смешинку в словах мужа. А тот встал и на ощупь двинулся в укромный уголок комнатки, где стояли кувшины с водой и лежала ветошь. Вернувшись, он аккуратно принялся протирать малле, а тот томно и вальяжно ворочался, позволяя рукам супруга проникать в самые сокровенные места. Ассасин уже давно не позволял Тому подобных вольностей, и Трюмпер был счастлив, что его опять допустили до этой интимной процедуры.

Эта ночь каким-то непостижимым образом стала откровением для обоих, они открылись друг другу всецело, позволяя увидеть самую суть своего существа. И увиденное поразило их своей хрупкостью и беззащитностью. Они перестали быть идеалами друг друга, они стали реальностью. У каждого было что прятать, каждому было что показать, но целиком и полностью они открылись только друг другу, это была самая интимная и сокровенная тайна, объединившая их крепче брачного договора.

Наутро они проснулись легкими, свежими и совершенно счастливыми. Они не разговаривали, боясь приземленными словами разрушить ореол волшебства, плотным облаком окружающий их, зато они с удовольствием дарили друг другу прикосновения, легкие и нежные, они объясняли все лучше всяких слов.

Настоятель встретил их прямо за порогом кельи и пригласил в общую трапезную, где они и еще несколько монахов были накормлены завтраком. Им предстоял путь назад, в долину Трюмперов, но ни один, ни другой не расстраивались – впереди у них было целых два дня, которые они проведут наедине, наслаждаясь только открытой взаимной любовью и несколько болезненным доверием, возникшим между ними.

За ворота монастыря их провожал сам настоятель, он же передал им небольшие котомки с едой и попросил Билла ненадолго задержаться с ним наедине. Ассасин с интересом взглянул в лицо настоятеля.

- Вы необычная пара, – улыбнулся тот. – Ты умеешь слушать свое сердце. Верь ему, оно тебе никогда не лжет.

Билл кивнул, не совсем понимая, зачем настоятель говорит все это.