На взлёт!

Бенц приладил котелок на рогульках над огнем – наловчился за время пути. Райсул, сидящий на подстилке их верблюжьей шерсти, задумчиво глядел в огонь. Дик вытащил из дорожной сумы мешочек с крупой и сплетенные в косичку полоски копченого мяса: стряпня в дороге, как и прочая работа, лежала на нем. Такую уж они историю сочинили для караванщиков: Райсул – купец, а Бенц – охранник и слуга.

Возясь с похлебкой, Дик время от времени бросал на спутника незаметные взгляды. Не нравился ему в последнее время Райсул! Чем ближе халфатийская столица, тем мрачнее становился парень.

Посолив и помешав варево, Дик уселся рядом с Райсулом и спросил:

– А не боишься, что тебя кто-нибудь из родни узнает на улице?

– Кому узнать? – дернул щекой Райсул. – Десять лет прошло, я уже не юнец. А узнают – мимо пройдут. Я изгнан из семьи.

Его тон не понравился Дику, и тот поменял тему беседы:

– Сейчас у ручья слышал странный разговор. Один караванщик говорит другому: «Если приду домой, а жена опять к своей сестре погостить убежала, – поколочу гадюку. Что за радость возвращаться в пустой дом?» А второй отвечает, вроде как со смешком: «Не боишься такие слова говорить? Луна-то уже почти полная!» Вот я и не понял – при чем тут луна? Или я ваш язык плохо знаю?

Райсул стряхнул мрачные мысли, лег на спину и ухмыльнулся, глядя в звездное небо:

– Ты хорошо знаешь наш язык. Ты наших сказок не знаешь. А эту сказку придумали женщины, чтобы мужей пугать. Здесь придумали, в Байхенте. В других местах не знают про Лунную Деву.

– А что за Лунная Дева?

– Каждое полнолуние луна выбирает один дом... – Голос Райсула стал загадочным, но в нем скользило озорство, словно мальчишка пугал своего ровесника. – Каждый раз – другой дом. Все в доме в эту ночь спят – крепко спят, хоть в бубен бей. А одна женщина просыпается – старая ли, молодая ли... Выходит во двор, в лунный свет. Муж спит, свекор спит, дети спят – никто не видит. И превращается она в Лунную Деву. Красива, как луна! Опасна, как дракон! Два меча за спиной! Бежит по темным улицам, прыгает с крыши на крышу – ищет дом, где муж жену зря бьет. Не за вину бьет, не чтоб поучить, а от своего дурного нрава. Находит дом, находит злого мужа. Запертые двери перед нею сами распахнутся. Войдет, встанет над спящим. Если рукой ударит – спящий наутро захворает. Если ногой ударит – спящего наутро злая болезнь возьмет, долго маяться будет. Если мечом ударит – спящий утром не проснется.

– Ух ты! – восхитился Бенц. – И вывод: не обижай женщин!

Он бросил взгляд на почти полную луну, которая словно зацепилась за кончик острого шпиля за стеной.

– А это что за шпиль? Дворец правителя?

– Нет, дворец дальше, – объяснил Райсул. – А это Дом Зеркала... по-вашему – храм... Нет, не храм! – поправился Райсул. – Там живут три мудрые старухи. Они хранят зеркало, которое принадлежало пророку Халфе. Зеркало, которым пророк мог лишить человека разума, а мог открыть ему взор на грядущие времена. И на мудрых старух падает отсвет силы пророка. Они носят у пояса на цепочках маленькие зеркальца. Приказывают человеку глядеть на такое зеркальце – и человек забывает свое имя. Грезит наяву, видит то, чего не увидишь обычным зрением...

– Да ну? Это легенда – или кто-то видел такие чудеса?

– Все видели. И я видел. Дважды в год правитель покидает дворец и идет к священному источнику – это за городом, в роще. А вдоль дороги весь город толпится – все чуда хотят. У источника его встречает одна из мудрых старух. Они тоже приходят к источнику, вместе с дворцовым шествием, все три. Одна открывает шкатулку, где хранится зеркало пророка. Хранитель глядит в зеркало. Старуха приказывает ему уснуть. Он спит и во сне прорицает. А придворные слушают, и люди слушают. Дети на деревьях сидят – слушают. Всем чуда хочется. Я маленьким был, тоже с дерева слушал. Что сказано у источника, того изменить нельзя. Такова воля Единого.

Хотел Бенц сказать, что слыхал про альбинских чародеев, которые умеют вытворять похожие чудеса. Но удержался: Райсул улыбался, из глаз исчезла тоска, на лице была гордость...

Вот и славно. Хоть ожил немного парень, а то совсем его пришибло возвращение на родину.

Дик спросил о другом:

– А эти мудрые дамы... они только дважды в год выходят из Дома Зеркала?

– Да. Но город сам к ним приходит. Хочет человек узнать, изменяет ли ему жена, ворует ли приказчик, победит ли его грифон в гонках – идет к старухам. Та зовет прислужницу, дает ей смотреть в зеркало. Не в священное, а в то, что на цепочке. И та дает ответы на вопросы того, кто принес деньги.

«А, деньги!» – хмыкнул про себя Бенц и вспомнил гадалку Роситу. Наверное, бабки из Дома Зеркала такие же мошенницы. Хотя... кто их знает, этих халфатиек.

Дик снова перевел взгляд на луну, зацепившуюся за шпиль.

Там, за стеной, лежал чужой, загадочный, полный тайн город. Сейчас Бенц видел только крохотный его кусочек, но какой интересный! Старые колдуньи, заставляющие людей произносить пророчества! Интересно, а может ли хоть одна предвидеть, что утром в Байхент войдет с караваном франусийский небоход Дик Бенц?