На Забайкальском фронте

Завращалась башня танка, и через несколько секунд раздался грохот орудия. Танк начал бить по заданной цели. Снаряды летели на ту сторону пропасти и рвались на верху высоты. Танкисты спешили ликвидировать наблюдательный пункт врага, чтобы ослепить его батареи, которые в такой тяжелый момент были очень опасны.

Лейтенант Луговой, покручивая в руках ремень полевой сумки, жадно наблюдал из-за камня за происходящим. Солнце высоко поднялось над горами. Над пропастью клубились волны дыма.

— Совсем слепой, не туда бьет! — закричал обрадованный Бальжан.

— Радоваться рано, — проговорил лейтенант Луговой. — Колонне надо проскочить проклятое место, а мы ее держим.

Бальжан погасил улыбку на своем лице. Ослепленный враг бил пока наугад — то в пропасть, то по склонам высот. Но ведь вместо сметенного нашим огнем корректировщика приползет другой. Стоит ему забраться на вершину, дать пару поправок, и тогда колонне придется туго. А надо скорее прорываться через горы на юг. Там нужны танки.

— Уничтожить снайпера и выкапывать танк, — коротко распорядился Луговой.

Лежавший рядом с лейтенантом Илько Кучерявый первым дал по кустарнику длинную очередь. Выползший из-за камня Копалкин сделал то же самое. Бальжан, прикрываясь ладонью от солнца, оглядел склон высоты. Потом пополз к обрыву и, пристроившись в густых сплетениях виноградника, начал прощупывать короткими очередями все, что ему казалось подозрительным: прошелся по кустам, зеленеющим в лощине, прочесал склон высоты, обстрелял одиноко стоявший дуб.

Но все это не помогло. Когда автоматчики принялись стесывать каменистую стенку ямы, чтобы дать танку возможность выбраться из западни, опять невесть откуда прилетела пуля снайпера и скосила автоматчика Доронина.

— Зажечь дымовую шашку, — приказал Луговой.

Задымились зажженные шашки, окутав плотной завесой оба танка. Автоматчики с ломами и лопатами снова бросились было к яме. Но что за диво! По торчавшей из земли башне танка то и дело цокали пули, хотя винтовочных выстрелов по-прежнему не было слышно. Пуля задела Копалкина, кромсавшего ломом стенку ямы.

— Откуда же он бьет, проклятый? — Луговой сжал кулаки. — Неужели он так далеко, что не слышно выстрелов?

Создалось на редкость трудное положение. Вокруг рвались снаряды ослепленных вражеских батарей. Окутанные дымом, танки не могли вести прицельного огня и молчали. Где-то позади, за высотой, стояли танки передового отряда. Им надо было немедленно уходить из опасного места, пока не «прозрели» вражеские батареи.

Из дыма вынырнул Бальжан, неся Копалкина на руках.

— Клянусь, что снайпер засел не там, где мы думаем, — проговорил он торопливо. — Он впереди. Я найду его. Разрешите…

Получив согласие командира и условившись о сигналах, Бальжан поспешил ко второму танку, который стоял за каменным выступом чуть не вплотную к скале. Автоматчик вскочил на башню, с нее вскарабкался на скалу и пополз по крутому склону.

Вскоре он перевалил через кряж и спустился в седловину, рассеченную узким ущельем, заросшим по краям густым ярко-зеленым кустарником. Ничего подозрительного тут не оказалось. Тогда Гудаев пополз вдоль ущелья, которое заканчивалось узкой трещиной.

Гудаев спешил. Поднявшееся к зениту солнце жгло спину и плечи. Пот заливал лицо. У замшелого гребня Бальжан хотел было перевести дух, но, подумав, что в эту минуту, может быть, вот так же спешит на вершину господствующей высоты вражеский артиллерийский корректировщик, не остановился.

И вдруг звук, напоминающий легкий хлопок, заставил Бальжана насторожиться. Трещина была в зелени. Хлопки раздавались все яснее, все отчетливее. «Снайперский пост, — понял Гудаев. — Куда забрались! Да тут их никаким снарядом не достанешь».

Решение созрело мгновенно. Бальжан бросил гранату и после взрыва прыгнул в щель. На дне был полумрак, пахло гнилью. Не успел подняться на ноги, как почувствовал удар в левое плечо. Кто-то бросился на него. Бальжан ударил из автомата. Нападавший рухнул на землю. Сверху посыпались камни. Бальжан рванулся к просвету. В конце щели он увидел странную картину. На земле сидел японский офицер и как будто пытался, но никак не мог взять в руки лежавшую перед ним винтовку. Один прыжок — и Бальжан очутился возле него. Удар прикладом, и офицер ткнулся головой в камни, среди которых поблескивала вороненой сталью снайперская винтовка «арисака». Это она при выстреле почти не издавала звука. Бальжан хотел взять ее, но обнаружил, что винтовка зажата в станке и направлена стволом как раз туда, где стоял в дыму завалившийся в яму танк.

— Шайтан… — сердито проворчал Гудаев, зажав рану на плече и стиснув зубы.

Он дал вверх две короткие и одну длинную очереди, что означало: «Снайпер уничтожен», — и без сил упал в траву…

Бальжан не видел, как откопали танк, как тронулась вперед головная походная застава. Он очнулся уже на танке. Рядом сидел Ветлугин, весь в бинтах.

— Порядок в танковых войсках, — обрадованно крикнул танкист, когда увидел, что десантник очнулся. — Ишь ты — пехота, а танк выручила.