На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

«Когда мы приблизились к зданию, его внешняя похожесть на жилой дом пропала из-за рокота многих голосов и пронзительной музыки граммофона. Ещё до того, как Мартинес постучал в дверь, я понял, что мой гид привёл меня в бордель. Внутри, в баре, где мы устроились, главной темой громких разговоров, дискуссий и шуток была война в Испании. На втором этаже, куда уходили и откуда возвращались парочки, находился самый обычный офис по рекрутированию (добровольцев). Меня очень развлекло сравнение этого способа по оказанию помощи республиканцам в Испании с теми элегантными приёмами с чаем и коктейлями, которые во имя этого же дела проводили некоторые наиболее видные персоны в Соединённых Штатах».

Свои впечатления Рейнхард подытожил таким образом: «Ни в каком другом месте они не могли отыскать столь подходящие отбросы для своих хорошо оплачиваемых отрядов убийц, как здесь, среди негодяев, преступников и грабителей Гаваны».

В августе 1946 года вице-президент Кубы Карденас опубликовал в журнале «Картелес» статью, в которой подверг критике международную и внутреннюю политику Советского Союза. Подобные выпады со стороны официальных лиц иностранных государств сталинская дипломатия никогда не оставляла без внимания. В «Правде» 13 августа появилась ответная статья. Её перевод был напечатан в газете «Нотисиас де Ой» и в информационном бюллетене миссии. Энергичное содержание статьи и указания на то, что Карденас поёт с чужого голоса, не понравились вице-президенту, который заварил кашу, но сам расхлёбывать её не захотел, взывая к поддержке «всех кубинских патриотов».

Мельников сообщил в Центр: «Публикация нашей статьи вызвала вой реакционной печати. Появились обвинения в нетактичном поведении и оскорблении вице-президента, требования принять меры. Некоторые местные радиостанции заявили о невозможности дальнейшего пребывания на острове советской миссии. Этот вопрос обсуждался на повышенных тонах в сенате, который вынес решение, отвергающее оскорбительные обвинения официального органа советской миссии».

После двухнедельной паузы последовала новая вспышка антисоветской истерии. «В ночь на 10 октября, – написал Мельников, – на улице, где расположена наша миссия, были развешаны лозунги враждебного содержания: «Долой советскую миссию», «Протестуем против оскорбления вице-президента», «Уничтожим красный коммунизм» и т. д. Всего около 15–20 лозунгов и плакатов. В эту же ночь на балкон миссии был брошен камень, и группа неизвестных лиц проникла в сад. Звонили по телефону, и от имени «Братской» газеты рекомендовали выйти на улицу, т. к. «собрался народ». Некоторые радиостанции Гаваны требовали разрыва дипломатических отношений с Советским Союзом».

«Мавра», бессменного полицейского стража миссии, перехватили по пути домой сотрудники посольства США. Без долгих церемоний они предложили кубинцу наблюдать за «красными русскими», пообещав платить за любую полезную информацию. Испуганный «Мавр» согласие дал, но на следующий день рассказал Мельникову о случившемся. Кубинец был встревожен: если американцы нажалуются на него начальству, прощай, привычная работа! Могут вообще погнать со службы!

Мельников успокоил его, сказал, что оснований для паники нет. «Мавр» стоит у входа в миссию и может видеть только то, чему может стать свидетелем любой прохожий. Советским дипломатам скрывать нечего. И, в отличие от гринго, они не бегают за такими, как «Мавр», охранниками американского посольства. «Можешь рассказывать им всё, что видишь. Главное, никаких фантазий». Мельников вручил кубинцу бутылку водки «за честность». Подарок и совет стражник принял с благодарностью. Тайная слежка за русскими друзьями была бы тяжёлым испытанием для его простодушной натуры. Он вручил ответный подарок: книгу «Под командованием генерала Бенитеса».

«Сейчас у нас другой начальник, – сказал «Мавр», – но в полиции ничего не изменилось. Книга для внутреннего пользования, купить её нельзя».

Мельников высказался по всей этой ситуации:

«Мавра» не стоит отталкивать. Нам полезно знать, чем интересуются конкуренты, какие вопросы задают. По всему видно, что американцы с подобными просьбами к нему раньше не обращались. «Мавр» услужлив, словоохотлив. Живёт скромно. Экономит, чтобы дать образование детям. Имеет небольшой домик, сдаёт его, а сам ютится с семьей в бедняцком квартале. Надо помнить к тому же, что в стране разгул преступности, не редкость антисоветские проявления. Нашему персоналу иногда лучше не выходить за пределы миссии. «Мавр» и тут полезен: за небольшое вознаграждение он покупает и доставляет сотрудникам продукты».

Именно «Мавр» сообщил Мельникову о китайце Пау-Лине, который открыл неподалёку от миссии овощную лавочку. Пау-Лин (в посольстве его звали Павлином) казался безобидным, услужливым, и сотрудники, покупая у него, неосторожно вели разговоры о том, кто с кем дружит или враждует, кто ищет квартиру, у кого туго с деньгами, кто собирается уезжать домой в Россию.