На закат от Мангазеи [СИ]

— Выглядит покинутым, — заметил Макарин, рассматривая шалаши и разбросанную вокруг них утварь. Глиняные плошки, снасти, жерди, деревянные заготовки валялись в беспорядке на утоптанной земле вперемешку с перевернутыми нартами и обрезанными постромками.

Шубин медленно поднял расшитый бисером тканевый полог ближайшего шалаша и заглянул внутрь. В полутьме можно было разглядеть резной центральный столб, пустые лежанки вокруг него, потухший очаг с подвешенным над ним медным котлом. Хадри протиснулся мимо Шубина, склонился над очагом, потрогал головешки и что-то сказал.

— Меньше дня прошло, — перевел Шубин. — Зола еще теплая.

— Они явно покидали стойбище в спешке, — сказал Макарин и показал на разбросанные по циновкам полуобглоданные кости и прочие остатки нехитрой трапезы. — Может до них добралось канасгетское войско, они его увидели и сбежали?

— Может, — согласился Шубин. — Хотя оно шло на север. Но могло и сюда завернуть.

Они пошли дальше, поднимаясь к центру селения. Шубин заглядывал по пути в каждый шалаш, всматривался в полутьму, но всякий раз качал головой и хмурился.

Белый шатер стоял на самом краю стойбища. За ним, шагах в десяти, уже начиналась сплошная полоса непроходимого бурелома и темнели сцепившиеся друг с другом корявые невысокие сосны. Белые узоры покрывали всю поверхность шатра сверху донизу, линии, круги, зигзаги, примитивные рисунки бегущих людей и волков. На выгоревшем, белесом фоне они были еле заметны, но все равно бросались в глаза из-за своей чужеродности. Остальные шалаши в стойбище были совсем не похожи на этот. Темные, почти черные, они окружали его как стая грачей полярную сову.

— Белые волки, — пробормотал Шубин и замер.

— Где? — воевода аж присел от неожиданности и поднял самопал.

— Это чум Белых Волков, — тихо пояснил Шубин, пристально оглядывая странный шатер и полосу леса позади него. — Того самоедского рода, что нашел идол и был уничтожен за это. Стало быть, кто-то из них выжил.

Иринья протиснулась между Макариным и воеводой и, ни слова не говоря, двинулась к белому шатру.

— Чум Белых Волков — это еще не сами Белые Волки, — проворчал Кокарев.

— Ни один другой род не станет пользоваться чумом проклятых колдунов, — возразил Шубин и, увидев, как Иринья отодвигает полог, бросился следом за ней.

Чум Белых Волков был также пуст, как и остальные. Только связки сушеных трав, обереги, разукрашенные маски и подвешенные к тонким прутьям статуэтки говорили о том, что это жилище шамана. Посреди потухшего очага лежал обугленный длинный сверток. Около него сидела на корточках Иринья. Макарин подошел ближе и его замутило, когда среди разорванных почерневших шкур он увидел костистое обожженное до мяса лицо с выпученными глазами.

— Его пытали, — сказала Иринья. — Завернули в мокрые шкуры, долго били, потом бросили в огонь и смотрели, как он умирает. И слушали, что он говорит.

— Кто? — спросил Макарин.

Иринья не ответила, только осторожно потянула дальше обугленную шкуру, с тошнотворным треском обнажая рисунки на подгоревшей шее. Темные завитки и спирали покрывали кожу от ключиц до подбородка и блестели, будто намазанные маслом.

— Я помню его, — сказала Иринья. — Это он приходил к отцу с другим таким же колдуном. Задолго до отплытия. После того их разговора как раз и ящик появился.

— То есть выжившие Белые Волки наняли Варзу отвезти проклятый идол туда где они его выкопали, — сказал Шубин. — Исправить то, что натворили.

— Да толку-то что, — проворчал воевода. — Этот мертвец уже все равно нам ничего не расскажет.

— Зато есть второй шаман, — сказал Шубин. — И есть те, кто пытал этого. Они теперь точно знают, куда направился Варза.

— Да, только нам от этого не легче.

— Может, он им ничего не сказал, — предположил Макарин.

— Сказал, — возразила Иринья. — Он им все сказал.

Никто не стал спрашивать, откуда она это знает. Иринья вдруг зарычала, словно раненая волчица, схватила завернутого в шкуры мертвеца и потащила к выходу.

— Эй, совсем с ума сошла, девка? — всполошился воевода.

— Не мешайте! — рыкнула та. — Времени мало, спешить надо.

Она, спотыкаясь и оскальзываясь, тянула сверток к лесу, и то и дело останавливалась, чтобы перехватить концы шкур поудобнее. Макарин хотел было помочь, но Шубин удержал его за рукав.

— Она должна это сделать сама, — тихо сказал он. — Лучше даже не смотреть в ту сторону.

— Да что сделать-то! — взбеленился воевода. — Куда она его тащит? Зачем?