На Западном фронте. Бес перемен

На следующий день я выехал в город по хозяйственным делам. Машинально включил радио в автомобиле. Диктор зачитывал указ о назначении меня «специальным представителем президента Российской Федерации по вопросам жизнеобеспечения Калининградской области в связи с расширением Европейского союза». На следующий день я собрал наших экспертов, чтобы обсудить план действий. Как вести переговоры, мы знали. Указ президента подписан. Это в плюсе. А что в минусе? Полномочий и прав по координации работы правительственных органов, задействованных в калининградском вопросе, у меня нет. Возможности хотя бы ознакомиться с практическими наработками МИДа на переговорах с Еврокомиссией - тоже нет. Указания нашим посольствам в Литве, Бельгии и дипломатической миссии при ЕС взаимодействовать со мной также нет. Нет даже финансирования на командировки, нет офиса и хотя бы минимального штата дополнительных сотрудников, необходимых для полноценной работы по столь важному для государства вопросу. Ничего этого в наличии не было и указом не подразумевалось. Я позвонил помощнику президента Сергею Приходько, отвечавшему за внешнюю политику, но он меня не обнадежил. Я понял, что добыть полномочия придется «в бою».

Я сразу вспомнил и рассказал слегка приунывшим коллегам анекдот, чем отличается атака итальянской пехоты от русского штыкового удара. Когда русский офицер вылетает из окопа на бруствер, он кричит своим солдатам: «Братцы! За Родину! Уррра!» - и увлекает бойцов своим примером в яростную атаку. В итальянской армии все происходит иначе. Когда храбрый офицер вылезает из окопа на бруствер, он кричит своим солдатам: «Avanti, avanti!» («Вперед, вперед!»). При этом восхищенные итальянские солдаты, оставаясь в окопе, начинают бурно аплодировать, восклицая: «Bravo, bravo!». «Так и мы, -говорю я коллегам, - уже на бруствере, зовем всех в атаку, а нам лишь аплодируют из окопа!»

Посовещавшись, мы решили отвоевывать себе пространство для работы и маневра интеллектуальным напором и локтями. Отменив запланированные на август отпуска с семьями, мы приступили к делу. Погрузившись глубоко в теорию вопроса, я понимал, что на практике все может выглядеть иначе. Прежде всего я позвонил корреспонденту Первого российского телеканала в Калининграде Олегу Грознецкому. Этот талантливый и смелый журналист, перебывавший во всех горячих точках, всегда был очень наблюдательным человеком. Проблему калининградского транзита мы несколько раз обсуждали с ним во время моих прошлых командировок в Янтарный край России. Существо вопроса он знал намного лучше любого дипломата, поскольку сам мотался по служебным делам из Калининграда в Москву и обратно всеми видами транспорта по несколько раз в месяц.

Описав в красках страдания наших соотечественников, ежедневно сталкивающихся с проблемами изоляции региона, Олег вызвался мне помочь. Он-то и предложил нам проехать на его «Ладе-десятке» обе границы -белорусско-литовскую и литовско-российскую, чтобы самим во всем разобраться. Я с благодарностью согласился.

Через пару дней Олег с оператором уже встречали меня в минском аэропорту. Не мешкая, мы сразу отправились в дорогу в направлении Литвы. Быстро пройдя на полупустой белорусской границе все пограничные и таможенные формальности, мы въехали в Литву и на большой скорости понеслись в сторону Вильнюса.

В столице Литовской Республики нас приняли крайне настороженно. Здесь хорошо знали и меня, и боевой характер Конгресса русских общин, представленного в Сейме активистами Союза русских Литвы. Тем не менее встречи прошли в «конструктивном ключе» и с «субстантивным наполнением», как бы выразились наши дипломаты. За несколько часов пребывания в Вильнюсе я успел повстречаться с президентом Валдасом Адамкусом, его только назначенным спецпредставителем - председателем комитета Сейма по иностранным делам Гедиминасом Киркиласом, а также бывшим тогда премьер -министром Альгирдасом Бразаускасом, руководством Сейма, МИДа и МВД республики.

Вручив Адамкусу послание Путина, я выслушал в ответ заверения литовской стороны «решить калининградский вопрос с максимальной пользой для обеих соседних стран». Действительно, литовцы очень активно работали в Калининградской области, имели там массу совместных предприятий, и ссориться с нами из-за твердолобости Брюсселя тогдашнему официальному Вильнюсу не хотелось.

Завершив дела в Литве, мы выдвинулись в сторону российской границы. До нее нам было ехать всего несколько часов. В зеркале заднего вида я заметил сопровождавшую нас машину с людьми в штатском. Думаю, что такая «забота» была напрасной - в Литве ездить удобно и безопасно, и мы быстро долетели до Советска (бывшего немецкого Тильзита) без всяких проблем и осложнений.

Километров за двадцать до границы нас на трассе встретил черный «Мерседес» российского генконсула. Я отказался покидать водительское кресло российской «легковушки», принадлежащей съемочной группе Первого канала, поблагодарил дипломата и попросил его следовать за нами.