На Западном фронте. Бес перемен

На российском берегу нас ждала целая процессия во главе с губернатором, федеральным инспектором и командующим Балтийским флотом. Слава богу, что они не прихватили с собой оркестр. Они полагали, что я еду в «Мерседесе», а поскольку наша «Лада» закрывала на мосту «немцу» дорогу, ко мне подбежал офицер-пограничник, торопливо проштамповал наши паспорта и велел быстро отсюда сваливать, так как «следом за нами едет крутая шишка». Мы, еле сдерживая хохот, понятливо кивнули ему.

Я прибавил газа и объехал толпу встречающих, нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу в ожидании «шишки». Оператор включил камеру, Грознецкий подсоединил к ней микрофон, и, оставив машину, мы подошли сзади к губернатору. Я тронул его за плечо и спросил: «Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?» Так мы весело познакомились с руководителем Янтарного края России Владимиром Егоровым.

За три месяца, остававшихся до саммита России и Европейского союза, я десятки раз посещал Калининград, провел многочисленные встречи с областным руководством, командованием Балтийского флота, бизнесом и местными СМИ, наведывался к очереди у литовского консульства, где обеспокоенные изоляцией региона калининградцы днями и ночами ожидали обещанных им транзитных виз.

В бывшей столице Восточной Пруссии было открыто Бюро спецпредставителя, которое возглавил переехавший на полгода в Калининград Андрей Савельев. Он подготовил для передачи руководству страны уникальные материалы и предложения по развитию инфраструктуры региона, созданию специальной экономической зоны по типу «налоговой воронки» для граждан ЕС, снятию напряжения на пограничном и таможенном контроле, борьбе с криминалом и сепаратизмом.

Группой спецпредставителя был обеспечен вывод переговоров с Литвой и Европейской комиссией на совершенно иной качественный уровень. В западной прессе появились серьезные публикации на тему «обоснованности российских претензий по калининградскому транзиту», соответствующая дискуссия развернулась в ПАСЕ и Европарламенте, в Берлине подобные слушания прошли в Германском обществе внешней политики.

Сложнее всего было вести дела с главным переговорщиком ЕС, британским еврокомиссаром, бывшим последним британским губернатором Гонконга Крисом Паттеном. Он всячески демонстрировал непонимание российской позиции и ссылался на то, что, мол, поезд из Москвы в Калининград по территории Литвы идет так медленно, что любой желающий может «легко выйти из него и тут же раствориться на бескрайних просторах Евросоюза».

Меня эта не вполне компетентная позиция сильно раздражала. В конце концов я предложил Паттену публично заключить пари: мы вместе с ним садимся на поезд в Калининград и в указанном британцем месте прыгаем из вагона. Если мы при этом останемся живы, то я готов официально признать правоту еэсовских переговорщиков и принять их условия для транзита. После такой моей инициативы Паттен перестал прибегать к использованию на переговорах несерьезной аргументации.

Особо мощное давление на твердолобую позицию еврокомиссаров оказали главы крупнейших государств и авторитетные общественные деятели Европы, с которыми я успел провести предметные переговоры. Президенты Литвы и Польши Адамкус и Квасьневский, итальянский, испанский и литовский премьеры Берлускони, Аснар и Бразаускас, главы МИДов Франции (Де Вильпен), Италии (Фини), Греции (Папандреу), статс-секретари внешнеполитических ведомств Австрии, Германии, Финляндии, Дании, комиссары ЕС Проди, Паттен, Ферхойген, Де Паласио, Солана, ветераны европейской политики Ахтисаари и Геншер - таков неполный список участников моих ежедневных переговоров по разрешению этого важнейшего для России и Европы вопроса.

Из всех этих встреч самой яркой и короткой была поездка в Италию к итальянскому премьеру и «ястребу» Сильвио Берлускони. Принимали меня в Риме как высокого гостя. Даже ковровые дорожки постелили в римском дворце Киджи. Вдоль дорожек стояли бравые кирасиры (или драгуны - честно говоря, я так и не понял). Отдавая честь, они стучали прикладами по гулкой мостовой и махали саблями. В общем, чувствовал я себя представителем планеты Земля во время официального посещения созвездия Рыбы.