На заре авиации

– Это что за город? – спросил Андрей.

– Местечко Заречье.

Аэродрома здесь не было, с высоты Андрей видел. Сейчас бы бензина и можно было взлететь. Да где его взять? Вообще-то должны быть в городке автомобили? Берут же они где-то бензин? Ему и надо литров десять, чтобы до Витебска долететь.

– Мальчишки, кто у вас старший?

Пацаны вытолкнули одного.

– Поручаю тебе охрану аэроплана. Трогать можно, откручивать или ломать нельзя. Понял?

– Да, господин авиатор.

Хм, слова даже такие знает. Но по-русски говорит с акцентом. Андрей подошел к взрослым мужчинам, стоявшим неподалеку. Поглазеть на аэроплан хочется, но и любопытство проявлять вроде зазорно.

– Добрый день!

Ответили вразнобой.

– Подскажите, где можно бензин взять?

Переглянулись, о чем-то пошушукались.

– В аптеке.

Андрею показалось – ослышался. В аптеке лекарствами торгуют, а не бензином. Списал на то, что не поняли, не все русским языком хорошо владеют.

– Кто-нибудь покажет?

– Конечно, господин.

Андрей полагал, зря время потратит. Но пошел с провожатым. Благо идти недалеко, городишко провинциальный, маленький. На улицах автомобилей не видно, одни повозки с лошадьми, и их немного. Провожатый поймал взгляд Андрея.

– Да, да, плохие дни настали. Были в городе машины, все мобилизовали на войну.

Андрей мысленно чертыхнулся. Мог бы и сам догадаться. В современной России с началом войны по мобилизационным планам тоже из гражданского автопарка забирают грузовики, вездеходы. На углу красивое кирпичное здание, вывеска на русском. Провожатый толкнул дверь, позвенел колокольчик. На звон из подсобки вышел фармацевт, поздоровался.

– Господин офицер заболел?

– Простите, здоров. Мне бы бензина.

Андрей думал, что аптекарь засмеется или скажет, что офицер ошибся адресом. Однако аптекарь протер платком очки.

– Не знаю, смогу ли помочь. С началом войны машины забрали в армию, я перестал заказывать. Сейчас посмотрю в подсобке, вроде оставалось немного.

Аптекарь вышел через несколько минут.

– Есть шесть жестянок. Будете брать?

– Посмотреть можно?

Что за упаковки, какой в них бензин? Да и бензин ли? Настоящий театр абсурда. Старый анекдот вспомнился.

«Пьяный заходит в аптеку, спрашивает провизора:

– Коньяк есть?

Провизор пошутить решил:

– Есть!

– А красная икра?

– Есть.

– И купить можно?

– Рецепт давайте!»

Аптекарь вынес жестяную прямоугольную банку, протянул. Андрей прочел надпись на боку банки. «Бензин. Одна четверть. Сообщество Нобеля. Баку». Четверть – это сколько? Вспомнились сразу слова бабушки, четвертью она называла трехлитровую банку. И сразу пазл сложился. На Руси ведро – 12 литров, а четверть и есть 3 литра. Да и по весу приблизительно столько. Андрей жестяную крышку открутил, понюхал. Пахнет бензином, причем содержимое чистое, дно емкости видно, осадка нет.

– Одна четверть всего? – спросил Андрей.

– Еще пять есть. Будете брать?

– Конечно, несите.

Аптекарь вынес жестянки, Андрей расплатился, считал, повезло. Аптекарь тоже рад, сбыл залежавшийся товар. Провожатый помог донести жестянки до самолета. По весу Андрей и сам унес бы, да неудобно, ручек нет. Забрался в кабину, ему жестянки подали. Бензобак между мотором и кабиной, крышку снял, переливать неудобно, ни шланга, ни воронки нет. А пролить ни капли не хочется. Все жестяные емкости опорожнил, крышку бензобака на место вернул. Теперь пробовать завести надо. Придется провожатого просить, который рядом с аэропланом толкается. Андрей объяснил, что делать надо.

– Не забудь! Рванул винт и сразу руки убирай и стой сбоку!

– Понял, понял, – кивал абориген.

Андрей шприцом механическим бензин в цилиндры подал, предварительно открыв кран бензопровода, ручку магнето крутить стал, закричал добровольному помощнику:

– Крути!

Мужчина резко рванул за винт, как объяснял и показывал Андрей. Хоть и остыл мотор, а схватил сразу. Свечи новые, поршневые кольца тоже, чего бы ему не завестись? В качестве бензина Андрей сомневался. Для авиации более легкие фракции бензинов нужны, у аэропланов своя специфика есть. Погрел мотор на холостых оборотах, потом из кабины выбрался, с помощью мальчишек развернул аэроплан хвостом к городу. Еще неизвестно, как двигатель примет обороты, разовьет ли мощность. Потому хвостом от города, чтобы в поле взлетать. На город опасно, если тяги не будет, аэроплан не наберет высоты и врежется в дома. Приходилось учитывать каждую мелочь. Впрочем, в авиации мелочей не бывает. А кто пренебрегает, так пусть на кладбище сходит, где авиаторы лежат. А обороты малые, потому как тормозов нет. На аэродроме механики под колеса колодки ставят, чтобы аэроплан не покатился. И по взмаху руки убирают, для этого к колодкам веревки привязаны, за них тянут, чтоб под винт не попасть.

Дал газу плавно, аэроплан разгоняться стал. На пятидесяти сам хвост приподнял, а Андрею осталось ручку на себя потянуть. Взлетел, круг над футбольным полем сделал, рукой помахал. Сориентировался по компасу и на Витебск. Десяток минут полета, и аэродром виден, на нем два «Морана»-«Парасоль», явно поручиков осовецкой авиароты, ибо другие аэропланы других моделей, в основном «Фарманы».