На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

Правда в том, что нам потребуются годы, чтобы научиться воплощать объекты в реальность, точно так же как годы требуются для изучения языка или освоения навыков игры на фортепиано. Но отдача будет ощутимой. Другие люди ощутят то, что вы воплотили в жизнь. Ваши спонтанные изобретения будут объективно существовать, и их будут воспринимать так же, как воспринимают физический объект.

Чтобы достичь этого идеального итога, виртуальная реальность должна включать в себя этот самый саксофон, служащий для выражения и воплощения в реальность, или иные до этого не существовавшие инструменты, и неизвестно, можно ли эти инструменты создать. Но, полагаю, это можно осуществить[137].

Мир виртуальной реальности будет сочетать в себе качества физической реальности, языка и наивного восприятия, но совершенно иным способом.

Этот итог существования виртуальной реальности я называю постсимволической коммуникацией. Вместо того чтобы рассказывать истории о призраках, вы сами можете создать дом с привидениями.

Виртуальная реальность будет похожа на воображение, которому она предоставит безграничный простор. Она будет похожа и на физическую реальность, внутри которой она станет объективной и получит возможность приглашать других пользователей. А еще она будет похожа на язык, поскольку ее можно будет использовать с целью выражения и со скоростью, примерно сравнимой со скоростью мысли.

Разновидность синего

Здесь заканчивается расшифровка, но я помню, что последовало за выступлением. Множество вопросов. Сейчас я отвечу лишь на один из них.

«Секундочку! То есть виртуальные объекты будут такой новой разновидностью символов? А они будут абстрактными или платоновскими обращениями к объектам, которые могли бы существовать? Они действительно отличаются от слов?»

Рад, что вы спросили. Первое, что нужно понять: не существует пока научных определений значения, символов и абстракций. Наш мозг не может описать их как явления. Мы обдумывали значения этих слов на протяжении тысяч лет, но все еще не можем создать детектор, распознающий то, что они означают. Мы делаем вид, что воплощаем их в компьютерных программах, но это лишь маркетинговый ход для поиска инвесторов.

Но даже если и так, я могу привести аргументы в пользу того, что постсимволическая коммуникация будет непохожа на что угодно, существовавшее до нее.

Рассмотрим «синий». Ученый может сказать, что это частота света, которая лучше всего воспринимается рецепторами нашей сетчатки. Но это еще не вся история. Мы воспринимаем синий цвет в предметах, которые отнюдь не синие сами по себе, например цвет моря, травы и музыка. Итак, что же такое «синий»?

Представьте внутри виртуальной реальности ведерко, в котором находится все синее, что только есть в мире. Засуньте в него голову, и оно, как ТАРДИС, окажется больше внутри, чем снаружи, и любой синий объект будет проплывать мимо вас в некотором отдалении. Вы прочувствуете их общность, но при этом вам не понадобится обозначать ее каким-либо словом.

Это будет новая разновидность синего. Достаточно гибкая степень конкретности должна оперировать по крайней мере некоторыми обязанностями абстракции.